собой чистую актуальность (ἐνέργεια); акт, который есть чистая актуальная деятельность. И эта деятельность именно поэтому есть абсолютное совершенство. В чем же заключается эта деятельность, эта жизнь? Она не может заключаться в таких совершенствах, как справедливость, великодушие, храбрость, потому что все это предполагает, что Теос нуждается в других вещах. Жизнь Теоса также заключается не в том, чтобы производить вещи (ποίησις). «И тем не менее, – говорит Аристотель, – мы все утверждаем, что боги существуют и суть чистая актуальная деятельность. Поэтому в чем ином могла бы заключаться (их жизнь), если не в созерцании (θεωρία)? Следовательно, божественная деятельность (ἐνέργεια) может быть только созерцательной» (1178 b 20). Более того: само созерцание и есть то, в чем состоит жизнь Теоса, потому что созерцание есть акт Нуса, а ведь «актуальная деятельность Нуса – это жизнь» (ἡ γὰρ voῦ ἐνέργεια ζωή, 1072 b 28). И это созерцание, в свою очередь, является чистым: оно не зависит ни от каких предметов вне Теоса. В своем созерцании Теос лишь познает самого себя; он есть Нус Нуса. Именно благодаря такой жизни Теос обладает совершенным счастьем: ведь счастье, как мы уже видели, заключается в пользовании плодами акта деятельности. Стало быть, в своем созерцании Теос абсолютно совершенен и счастлив той жизнью, которая «всегда есть» (ἀιών). Человеку тоже свойственна созерцательная деятельность, но «у нас она длится малое время» (μικρὸν χρόνον ἡμῖν, 1072 b 15). С древнейших времен, вызывающих в памяти «Прометея прикованного» Эсхила, Нус рассматривался как добыча, похищенная у богов. Из старших лириков одни пели о том, что боги дали людям все, кроме Нуса; другие, более оптимистичные, – о том, что они наделили их также частицей этой деятельности. Как бы ни обстояло дело, греки всегда усматривали в ноэтической деятельности самое божественное, что есть в человеке. Речь идет не о причастности человека к божественной жизни: такое представление чуждо мысли Аристотеля и всех греков. Речь идет лишь о том, что люди суть субстанции, высшая форма деятельности которых подобна деятельности божественной. Природа, фюсис, человека обладает Нусом – искрой божественности. Человеческое θεωρεῖν – это не чистое пассивное созерцание, не чистое «смотрение ради смотрения», но деятельность, которая довлеет себе, потому что направлена на то, что сущностно не может быть иначе, чем оно есть: на то, что «есть всегда». А поскольку для всякого добропорядочного грека способность к познанию всегда топриродна (ὁμοίοσις) познаваемой вещи («равное познается равным»), оказывается, что Нус, сопрягающий человека с «вечно сущим», обладает природой «вечно сущего». Другими словами, благодаря Нусу человек бессмертен. Именно поэтому созерцательная жизнь человека формально божественна. В одном замечательном пассаже Аристотель описывает, что такое βίος θεωρητικός как высшее счастье человека: «Подобная жизнь, если она существует, превыше человеческой. Ибо жить такой жизнью человек способен не поскольку он – человек, а поскольку в нем есть нечто божественное. Если Нус для
СКАЧАТЬ
