Исповедь Лешего. Татьяна Первушина

Чтение книги онлайн.

      – Ну вот, а говоришь, что не вляпались! Знаю, знаю, мне Соловьев уже все рассказал. Ждите нас вечером в гости.

      – С Олегом? – обрадовалась я.

      – Да, приедем, поговорим. Думаю, что и папа твой будет рад тому, что мы разбавим ваш женский коллектив.

      После обеда, мы, умиротворенные и уставшие, включая псов-рыцарей, предались сладостной дреме в деревянной избе, все еще сохранявшей ночную прохладу.

      Маргоша, перенервничав в дороге из-за жары и теракта, сладко посапывала на диванчике, прикрывшись тонким клетчатым пледом. В соседней комнате отдыхали уставшие за первую половину душного и знойного дня родители, со своих кресел на террасе выводили рулады собаки.

      Мне же со сном в этот день определенно не везло: хотя на даче в любую погоду невероятно здорово спится, в голову постоянно лезли тревожные мысли. Я строила предположения о том, что за загадочная личность этот «черный мотоциклист», и за что он взорвал две депутатские машины.

      Особенно меня удивляло невероятное мастерство террориста: «точечным ударам» по депутатам мог бы позавидовать любой «аль-каидовец». Ведь ни один охранник при взрывах не был убит, лишь несколько человек оказались ранены. Сегодня на шоссе погибли только два человека – и оба депутаты. Такое никак не хотело укладываться в моей голове.

      Дом уже весь погрузился в сон. Собаки откровенно храпели, им вторила Маргоша. Слушая беспрестанное тиканье сразу нескольких «ходиков» и будильников, которыми был заставлен весь дом, я постепенно тоже начала задремывать. Временами мне даже казалось, что я нахожусь в поезде: «тик-так», «тик-«так», «тик-тик», «тук-тук», «тики-тики», «таки-таки», «ть-ть-ть»…

      Но, как только сон стал наконец-то одолевать меня, глаза закрылись сами собой, а по коже прокатились приятные мурашки – предвестники крепкого сна, как я услышала совсем рядом возню и недовольное порыкивание: стервозный эрдельтерьер по кличке Граф (он же Графула, Модест и Гранфло) решил, что уже выспался и ему пора немного размяться на лужайке перед домом. Поэтому он сильно начал трясти ушами, а когда понял, что его метод побудки не срабатывает, то несколько раз нервно и довольно звонко пролаял, не слезая при этом с кресла.

      Я спешно соскочила с кровати и, чтобы «стервоточец» (как его зовет папа) не успел перебудить весь дом, показала Графуле кулак, нацепила на него ошейник и вновь вышла с ним на улицу. Когда же Графула (он же Гыня, он же Гуго Обернштейн, он же Гога, он же Бонфинь), стремительно и филигранно оросив любимую мамину экзотическую пятнистую тигридию, понял, что я собираюсь вернуться домой, он встал у крыльца, словно бычок-трехлеток, низко опустив голову и широко расставив передние лапы. Всем своим видом Графин показывал мне, что лично он домой идти не собирается, несмотря на палящий зной.

      Поняв, что придется принимать контрмеры, я взяла ножницы, которыми крестьяне стригут овец, и стала подстригать густую шерсть эрделя. Гыня, поняв, что «доигрался», заметно приуныл и уже минут через пятнадцать стал тяжело СКАЧАТЬ