Я ненавижу себя за то,
Что когда-то влюбился в Пичу.
Я убил бы себя за то,
Что сейчас себя убить хочу.
И хоть у меня все в порядке,
Я не выдержу этой разрядки.
Я ненавижу себя за то,
Что не достаточно искренен,
Я убил бы себя за то,
Что не пытался защитить её.
Я хватит мечтать уже, да.
Не бросай на ветер слова!
5
Теперь во мне нету искры.
Кажется, мне до лампочки беды,
Из-за которых когда-то я быстро
Возгорался и потухал бедно…
А теперь я в норму пришёл —
Вроде клёво, согласись?
Но тогда было шоу!
А сейчас его нет – зато мне зашибись!
Раньше я был загадкой
С огромной пробоиной где-то в груди!
А сейчас с жизнью своею сладкой
Сердце в упоение стучит!
6
Сто семьдесят два.
Как злые слова звучат!
А зубы стучат, да!
Сто Семьдесят Два.
Это не просто число, это чье-то имя,
Теперь имя мое…
Навсегда, да!
Сто Семьдесят Второй!
Не как все, а такой.
И, чего-то пугаясь,
Трясешься и бродишь.
В комнаты
Всякие
Входишь.
Странное чувство,
Будто бы огонь в груди разгорелся…
Это все нечестно!
Искусство только ради…
Зачем; я резко огляделся…
Сзади!
7
У каждого, знаю, бывает порой:
Ты мечтаешь о чем-то, забывая мир свой.
Это все ожидания, приятные очень,
Но за ними реальность, и чтоб ты не прочил.
Буду честен, мечте редко случается
Реальностью хоть на секунду стать,
А если и выйдет, то, получается,
Тебе после придётся страдать.
И ведь правду Шекспир писал
В одном из сонетов:
«Лишь однажды горечь познал,
Дальше живу лишь бедами».
Я перевёл не очень точно, но сейчас объясню все:
Как видно выше, Шекспир потерял то, что
Сердцем ценил, после оплакивал долго,
Но больше горечь его и не трогала.
Теперь только малые беды, что не сильно вредят,
Так как он закалён, ведь не зря говорят:
«В учении трудно, но в бою все как надо».
Да, я снова недословно, но иначе накладно.
Но при чем тут мечта, и почему после горе?
Ответ необычен, но вы поймёте все в скоре.
К мечте мы стремимся СКАЧАТЬ