Кунашир. Дневник научного сотрудника заповедника. Свой среди медведей. Александр Берзан

Чтение книги онлайн.

      У каждой покопки, я становлюсь на колени и нюхаю. Не очень удобный способ, но верный…

      – Смотри-ка! – удивляюсь я, – Сорок шесть покопок и все – симплокарпус!

      Вокруг неистово верещат лягушки.

      – Ко-ко-ко-ко! – бухают низкие тона.

      – Ке-ке-ке-ке! – тонко верещат высокие.

      – Ка-ка-ка-ка-ка! – заполняют пространство те, что посередине.

      От многоголосого рёва сотен лягушачьих глоток сотрясается сам воздух…

      – Вот, орут! – морщится Игорь, – Глушат все звуки!

      – Ага! – улыбаюсь я, – Ты послушай – сколько экспрессии!

      – Ну! Хоть уши затыкай!

      Мы выходим к своей, заросшей клевером дороге, взваливаем рюкзаки на спины и шагаем дальше…

      К вечеру, по пути не спеша собирая лисьи экскременты, мы добираемся до Саратовского кордона. Здесь – обычные заботы по расконсервации кордона: приготовить дров, принести воды, вымыть кастрюльку…

      Всё! Вечер. Топится, потрескивает дровами печка. На первой “конфорке” печной плиты в кастрюле варится наша каша, на второй – греется жёлтый, эмалированный чайник. Заодно прогревается нахолодавшийся без людей, кордон…

      Уже десять часов вечера. Я тихо выхожу за дверь. Игорь сидит на ступеньке высокого крыльца и потягивает беломорину. Под кронами пихт и елей, по границе кордонной поляны, разлита синева сумерек.

      – Ш…ши… ши-шшш – …ширр! – в абсолютном безмолвии притихшей к ночи природы, едва слышно шкворчание бекаса, над просторами бамбуковой пустоши со стороны устья Саратовской.

      – Весна! – приглушённо говорит он, – Слышишь, как расшипелись бекасы?

      – Ага! Слышу, – я спокоен, – Мы вчера, в Тятинском доме, уже записали дату первого токования!

      – Хм! – с улыбкой, хмыкает Игорь в ответ, – Что? Теперь – не интересно?

      – Интересно. Ещё как! – отзываюсь я, – Но, уже не нужно спешить записать в дневник.

      За эти пару лет, что стоит Саратовский кордон, его бревенчатый сруб рассохся и теперь, лёжа на солдатской койке, головой в угол, я вижу сквозные щели. Откинувшись в горизонтальное положение, на подушку, я качаю головой: “Игорь! Из моего угла улицу видно!”. В эти щели, ночью, быстро уходит тепло из помещения кордона! Однако, в этом есть и плюсы – теперь нам слышно всё, что творится “на улице”! Например, сегодня, в ночной тишине, рядом с нашим домиком, поёт ночная птица.

      – С-с-с-с-с-с-с-с-с-с-с!

      Мягкий и тихий, заунывный посвист. Начинаясь на низкой ноте, длинная, мелодичная трель коротких свистов, постепенно переходит на высокие тона и затихает…

      – Саш! – спрашивает со своей койки, Игорь, – Что это, за птица?

      – Это, какая-то совка поёт, – я и сам прислушиваюсь к приятной песенке совки, лёжа на своей койке…