Кунашир. Дневник научного сотрудника заповедника. Свой среди медведей. Александр Берзан

Чтение книги онлайн.

      На террасах, мы находим медвежий помёт. Это – моя работа. Игорь раскрывает мой дневничок…

      – Так. Пиши! – диктую я, – Помёт номер двадцать четыре. Свежий, сегодняшний. Семьдесят процентов объёма – лизихитон. Крапива составляет двадцать и соссюрея – десять процентов.

      – Всё. Записал.

      Я разгибаюсь и втыкаю в помёт свои палки-копалки – знак того, что этот помёт уже обработан нами.

      Чуть дальше – выходим на кормовую площадку. Мы начинаем считать поеди… Я заношу в дневничок двадцать шесть черешков белокопытника и семьдесят скусов вершинок крапивы. Мы шагаем дальше…

      Выше по речной долине – пошли полянки поедей соссюреи! Я – очень въедливый. Я подбираю лежащий на земле скушенный побег соссюреи и пристраиваю его к “пеньку” оставшегося в почве ростка.

      – Точно! Не хватает чуть больше сантиметра, в его основании! Посмотри!

      – Ага! – улыбаясь, качает головой, Игорь, – Тебе, одного раза убедиться – мало!

      Среди массовых поедей черешков белокопытника, мы находим две покопки луковиц лилии Глена.

      Сегодня, то тут, то там, нам встречаются раскопы дёрна.

      – Медведи мышкуют! – улыбается брат, трогая чёрным носком болотника соломенный шарик, – Это – уже третье мышиное гнездо!

      – Ну! – соглашаюсь я, – Не упустят момент мышей половить!

      – Саш! Помёт! – оборачивается ко мне, Игорь.

      Я делаю два шага в его сторону и вручаю дневничок с ручкой. В ближайшем метре, срубаю две палки.

      – Ставь номер помёта. Какой, там?

      – Третий, за сегодня и двадцать седьмой, за апрель.

      – Так. Пиши. Помёт номер двадцать семь. Чёрный снаружи, тёмно-зелёный внутри. Средний медведь. Давность двое суток… Пятьдесят пять процентов объёма – симплокарпус, соссюрея двадцать процентов, осока двадцать процентов. Крапива четыре процента и следы лизихитона и борщевика… Записал?

      – Ну, – кивает брат.

      Я втыкаю палки-копалки в помёт…

      Мы приближаемся к участку верхнего дупла рыбных филинов.

      – Четыре километра от устья – уже прошли! – прикидываю я.

      В отличие от сделанного мной в низовьях речки дупла, это дупло – естественное. Оно образовалось без помощи человека. Из года в год, рыбные филины выращивают в нём своих птенцов. Надо узнать, как обстоят дела в этом дупле. Я передаю свое ружьё брату и карабкаюсь вверх, по толстому стволу ивы. Дерево наклонено вперёд, к речке. Оно растёт на мысе, вдающегося в речную долину, взгорка речной террасы. На верху мыса стоит шапка хвойника.

      На взмах моей руки чуть выше края входного отверстия, из дупла, в воздух выбрасывается самка рыбного филина. Заложив крутой вираж, птица уходит за гребень взгорка. Проводив филина взглядом, я заглядываю в дупло. Оно – очень глубокое! Но просторное. На трухе днища, белым комком пуха, лежит птенец.

      – Грамм двести! – прикидываю я, глядя на него вертикально СКАЧАТЬ