Флегетон. Андрей Валентинов

Чтение книги онлайн.

      Впрочем, наши «дрозды» спешат уверить всех, что все беды только от марковцев. Интересно, а кто мой вещевой мешок переполовинил тогда, в Геническе? Все, все мы хороши, господа! Хоть намордники покупай.

      Нам, между прочим, эта потасовка уже вышла боком. Поскольку мы, сорокинцы, вроде бы и не марковцы, и не дроздовцы, нас обещают отныне назначать в ночные караулы. Во всяком случае, поручика Усвятского, несмотря на его заклинания, отправляют сегодня ночью в компании с тремя юнкерами блюсти, так сказать, наше Голое Поле, особенно его марковскую часть. Вот такие мы, сорокинцы, незаменимые!

      Уже здесь, в Голом Поле, когда мы немного обустроились и отоспались, уцелевшие сорокинцы стали потихоньку искать друг друга. В общем, нас осталось не так уж мало. Правда, эти сорокинцы уже, в основном, крымские, последнего призыва. Хотя бывают и чудеса: нашелся один прапорщик из той самой третьей роты, которую паровозный машинист Белаш расстрелял своими тачанками под Волновахой. Третью роту мы заочно отпели – и вот надо же! А от моей роты остались лишь мы с поручиком Усвятским и девять нижних чинов. Отвоевалась вторая рота.

      Между прочим, в первые недели мы, сорокинцы, вынуждены были отстаивать здесь свою, с позволения сказать, индивидуальность. Дело в том, что Фельдфебелю вздумалось нас побрить. А это уж – извините! Устав, конечно, уставом, но все в нашей Добровольческой армии знали, что сорокинцы изволят щеголять с бородами. Точнее, с короткими такими бородками. В конце концов, никто не заставляет дроздовцев снять эти дурацкие пенсне, хотя зрение у большинства из них отменное. И все потому, что полковник Дроздовский был слегка близорук. Ну и пусть носят! Наши же бороды оставьте в покое. После долгих пререканий Фельдфебель так и сделал, и теперь сорокинца узнаешь сразу. Правда, штабс-капитан Докутович бороду все-таки сбрил. Ему виднее, тем более, борода ему не очень шла. Вот подполковнику Сорокину с его бородкой было неплохо.

      Нам, во всяком случае, нравилось.

      В Мелитополе мы сразу же разделились. Штабс-капитан Докутович, теперь уже на правах командира отряда, отправился искать начальство, а заодно, что для нас было куда важнее, какую-нибудь крышу над головой. Мы же с поручиком Усвятским и несколькими нижними чинами поспешили на станцию, где, по слухам, стоял санитарный поезд. Следовало спешить – нашим тяжелораненым, а их оставалось теперь только двое, было совсем скверно. Наш командир Сорокин все никак не приходил в себя, хотя дорогой мы использовали весь наш оставшийся спирт ему на компрессы. Санитарный поезд действительно оказался на станции, но пришлось долго ругаться и доказывать невесть что, прежде чем эта тыловая сволочь согласилась принять наших раненых.

      Подполковник Сорокин так и не пришел в сознание. Нас уже порадовали диагнозом: крупозное воспаление легких, его уложили на носилки, и он лежал, длинный, худой, темная отросшая борода торчала вверх, а мы все стояли рядом, надеясь, что командир откроет глаза. В СКАЧАТЬ