АУЕ: криминализация молодежи и моральная паника. Дмирий Громов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ ротиводействии экстремистской деятельности», согласно которому допускается использование «атрибутики или символики экстремистских организаций» в случаях, когда «формируется негативное отношение к идеологии (…) экстремизма и отсутствуют признаки пропаганды или оправдания (…) экстремистской идеологии»[3].

      И автор, и редакция категорически осуждают идеологию нацизма и экстремизма.

      Введение: постановка задачи

      17 августа 2020 года Верховный Суд Российской Федерации признал существование в России крупной криминальной организации «Арестантское уголовное единство», или АУЕ, объединяющей в своих рядах подростков и молодежь. В судебном заседании было установлено, что «АУЕ является хорошо структурированной и управляемой организацией – молодежным движением экстремистской направленности». Подчеркивалось, что «в рамках движения и в его интересах участниками АУЕ совершались экстремистские правонарушения, а также массовые беспорядки». Верховный Суд РФ удовлетворил административное исковое заявление Генерального прокурора РФ и «признал движение „Арестантское уголовное единство“ экстремистским, а также запретил его деятельность»[4].

      В этот же день в СМИ со ссылкой на «источник в правоохранительных органах» появилось сообщение, конкретизирующее информацию о «движении»; отмечалось, что «антисоциальное движение криминальной направленности „Арестантское уголовное единство“ (…) [насчитывает] до 34 тыс. активных приверженцев в 40 регионах, из них до 40 % – подростки в возрасте 13–17 лет»[5].

      Решение Верховного Суда принималось в закрытом режиме, поэтому не было обнародовано никаких обоснований этого решения: никаких конкретных фактов, никаких документов, на основании которых решение принималось. Ничего не говорилось ни о руководящих органах «движения АУЕ» (так я буду и дальше называть организацию, о которой сообщили Верховный Суд и Генеральный прокурор), ни о системе лидеров и координаторов, ни об организационно-штатной структуре, ни о системе принятия и исполнения решений, уставе, условиях членства, финансировании и прочем. Не были конкретно названы и «массовые беспорядки», которые, согласно заявлению, совершались участниками «движения АУЕ» в его интересах. «Хорошо структурированная и управляемая организация» стала как бы «фигурой умолчания»: было заявлено, что она есть, но не были раскрыты никакие конкретные факты, позволяющие утверждать, что речь идет именно об организации, а не о чем-либо другом.

      Без всякого сомнения, решение, принятое Верховным Судом РФ и призванное пресечь негативные тенденции криминализации подростковой и молодежной среды, основано на компетентных оценках, убедительных доказательствах, обширном фактологическом материале и оперативных данных, а закрытый характер заседания объясняется задачами обеспечения общественной безопасности и спецификой работы правоохранительных органов. Но при этом заслуживают пристального внимания информационные процессы, связанные с этим решением, протекавшие как задолго до 17 августа 2020 года, так и после него. В данной книге я постараюсь показать, как в обществе формировались представления о «движении АУЕ», что о нем говорилось и насколько велика степень опасности, приписываемая этой организации в общественном восприятии.

      Страх криминального насилия является одной из распространенных человеческих фобий, он будет существовать всегда, пока в обществе есть преступность. По данным «Левада-центра», уровень этой фобии за последние 25 лет значительно снизился: в 1994 году страх нападения преступников занимал второе место (уступая страху болезни близких, детей), а к 2019 году занял только восьмое – десятое место среди пятнадцати самых распространенных фобий[6]. Тем не менее страх преступности жив, и один из брендов этого страха, появившийся в последние годы, выражается аббревиатурой АУЕ – олицетворением подростково-молодежной преступности, ориентированной на тюремно-криминальные ценности.

      Один из журналистов закончил свою статью об АУЕ следующими словами: «Можно констатировать, что страна столкнулась с новой, ужасно извращенной тюремной идеологией, оказавшейся куда страшней своего оригинала. Она каким-то поразительным образом сумела пробраться в народ, захватить умы миллионов подростков по всей России. И все это – в считаные годы»[7]. В данной книге я постараюсь показать некоторые механизмы, позволившие информации об «идеологии АУЕ» из знания, доступного только узкой группе маргиналов (в данном случае – людей, имеющих уголовный опыт), стать всеобщим достоянием, знанием, охватившим самые широкие слои общества, причем действительно за считаные годы.

      Композиция книги определена двумя составляющими, вынесенными в ее подзаголовок: темами «криминализации молодежи» и «моральной паники». Собственно, предметом исследования являются информационные процессы, происходящие в связи с появлением в медийном пространстве понятия АУЕ, а затем и категории «движение АУЕ». Эти процессы СКАЧАТЬ