Поэтический нарцисс. Регина Воробьёва

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ После этого я захотел узнать, а что же нужно «Почве»? Я открыл их поэтическую рубрику и прочитал (читает): «Весна, крестьянин, торжествуя…» Это что?

      Анатолий. Это Лермонтов?

      Силя. Ты хотел сказать, Пушкин?

      Анатолий. Ну да, Пушкин!

      Силя. Да, но у Александра Сергеевича была «зима». А это что? Как это назвать? (Делает элегантный вдох-выдох.) Вы знаете, откуда эта драма?

      Анатолий. Нет.

      Силя. Первое – идея всеобщего равенства, второе – демократизм в образовании. Причины две! Я написал по этому поводу очень талантливую статью.

      Полина (красит губы красной помадой). Что за статья?

      Силя (открывает папку). Рассматривая образование как общественное благо, необходимо рассмотреть каждое из понятий, общественное благо и образование соответственно, после чего проанализировать характер их взаимосвязи.

      Анатолий. Силя, она спросила из вежливости.

      Силя. Общественное благо – это материальный или нематериальный предмет…

      Полина (перебивает). Силя, хватит! (Надевает туфли на неактуальной платформе.)

      Силя. Подождите! (Лихорадочно разбирает листы.) Я хочу поделиться с вами тем, о чём написал, потому что это важно. Выслушайте, пожалуйста.

      Анатолий. Только из жалости.

      Силя (радостно). Да! Спасибо! Сядьте рядом… (Садятся; читает.) Отвлекаясь от современной России, позволим себе мысленно перенестись к оливам и морю. Там, ударяясь о берег, поют волны – в этих великих песнях рождается понимание поэзии, и там за бокалом разбавленного вина учит своих приближённых Пифагор, потом Платон, Аристотель и многие другие, все они аристократы, и в их кругу – исключительно те, кто избран ими; менее требовательны софисты, они берут за свои уроки плату, но заплатить может не любой. На фоне этой божественной «антидоступности» и, возможно, именно поэтому высокой ценности образования в глазах общественности Сократ, вещающий с рыночных площадей, выглядит скорее исключением – греческим Христом, который, может быть, был, а может быть, не был, это вопрос веры. (Перестаёт читать.) Образование древности! (Мечтательно.) Любовь к юношеству, море, арфа и красота.

      Анатолий. Любовь к чему?

      Силя. К юношеству, к молодым людям, к мальчикам то есть.

      Анатолий. Фу! Я думал, этого не было в древности.

      Силя. Ах, господи! Почитай наконец «Диалоги» Платона, там есть прекрасные эпизоды – например, Алкивиад соблазняет Сократа.

      Анатолий. Да я в руки не возьму эти «Диалоги»!

      Силя. Ты просто закомплексован. Продолжим. (Снова читает.) Образование в Средние века – преимущественно домашнее и крайне религиозное. Но его ограниченность, как внешняя, так и внутренняя, познавательная, делает знания, недоступные, всё более привлекательными. Я заключаю о таком отношении к знанию небезосновательно. Всем нам известна легенда, положенная в основу знаменитой трагедии Иоганна Гёте «Фауст».

      Анатолий. Чё?

      Силя (беспомощно). Поясняю. Сельский доктор, во всех чертах СКАЧАТЬ