Мы в порядке. Нина Лакур

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ «своим»… Почти ничего из этого у меня нет – зато есть ручки, бумага и принтер, который мы с Ханной делим на двоих, так что я что-нибудь придумаю. Мы с Ханной любим по утрам слушать одну конкретную песню. Я вырезаю из бумаги квадратик и лиловым фломастером пишу по памяти ее припев.

      Затем долго торчу в интернете в поисках картинки с луной.

      Китон, которая живет в паре комнат от нас, много рассказывала о кристаллах. У нее на подоконнике хранится целая коллекция камней, всегда сверкающих на солнце. Я натыкаюсь на блог какой-то Жозефины – она рассказывает о целебных свойствах драгоценных камней; нахожу фотографии пирита (для защиты), гематита (для стойкости), нефрита (для безмятежности). Цветной принтер гудит и щелкает.

      Зря я так поспешно продала учебники. В них было множество карандашных заметок и закладок. На истории мы изучали английское движение «Искусства и ремесла»[2], и многие его идеи меня зацепили. Я нахожу эссе Уильяма Морриса[3] и листаю их одно за другим в поисках любимой цитаты. Выписываю несколько фраз разноцветными ручками. На всякий случай еще печатаю их разными шрифтами – проверим, как будет лучше смотреться. Затем ищу фото секвой и попутно натыкаюсь на короткую документалку об их экосистеме. Оказывается, летом секвойи получают влагу по большей части из тумана, а еще на них живут дымчатые саламандры, которые дышат кожей, потому что у них нет легких. Я распечатываю снимок дымчатой саламандры на фоне ярко-зеленого мха. Принтер затихает: этого должно быть достаточно.

      Я беру у Ханны горсть булавок, прикрепляю все бумажки к доске и отступаю на шаг, чтобы оценить результат. Все слишком гладко, слишком ново. Все бумажки одинаково белые. И что с того, что цитаты интересные, а картинки красивые? От них веет отчаянием.

      Уже почти три, а я столько времени потратила впустую. Дышать становится тяжелее: скоро половина седьмого. Мейбл знает меня лучше всех на свете, хоть мы и ни разу не говорили за эти четыре месяца. Я не ответила ни на одно ее сообщение, пока она наконец не перестала их присылать. Я не знаю, как ей живется в Лос-Анджелесе. Она не знает, как зовут мою соседку, на какие занятия я хожу, сплю ли по ночам. Но стоит ей только на меня взглянуть, и она сразу все поймет.

      В конце концов я срываю с пробковой доски все бумажки, несу их в ванную в другом крыле и там рву на мелкие кусочки.

      Мне не удастся ее обмануть.

      Двери лифта открываются, но я продолжаю стоять как вкопанная.

      Странно, я ведь раньше не боялась лифтов. А сейчас, средь бела дня, перед приездом Мейбл вдруг осознала, что он может сломаться, и, если телефон не будет ловить и по кнопке вызова никто не ответит, я застряну здесь надолго – как минимум до тех пор, пока смотритель не решит меня проведать. То есть по меньшей мере на несколько дней. Мейбл приедет, и никто ее не впустит. Она будет стучать в дверь, но никто не услышит, – даже я. В конце концов она сядет в такси и вернется в аэропорт, где возьмет билет на ближайший рейс до СКАЧАТЬ