– Десять тысяч.
– Что? – округляет глаза и губы складывает в букву “О”.
Цепляет. Реагирую.
Все, что мне нужно, я читаю в глазах. Отпускаю руку девчонки, и она отшатывается, бежит к эскалаторам со всех ног, словно за ней стая чертей гонится.
Ну, чертей вряд ли. Перегиб. А вот один заинтересовавшийся доминант есть в наличии.
Указательный и средний пальцы складываются в определенный жест-приказ. И двое крупных мужчин начинают незримое преследование указанной цели.
Сегодня в моем пентхаусе будет весело.
Выхожу на парковку. Стоит подойти к автомобилю, как вышколенный слуга подлетает и открывает передо мной дверь.
Сажусь на заднее сиденье и выхватываю “Верту” из кармана, верчу в руке.
Ситуация мне не нравится. Нарисовавшийся рядом с Машей амбал – это конкретная проблема.
Дело – дрянь. Нет. Это не просто хреново. Это, блядь, конец света.
Все планы к чертям, если Кац просечет игру.
– Никсон, газуй, – приказываю, нажимаю на кнопку и поднимаю перегородку между салоном и креслом водителя.
Ассасин меня напряг. Это проблема. Серьезная. Звоню по защищенной от прослушки линии.
– Да, Дэниел, – властный голос. Сцепляю зубы. Ненавижу приносить дурные вести. За это можно получить серьезное наказание.
– У нас проблема. Я спалился. К Кацовской шлюхе приставили ассасина.
Отец берет паузу. Переваривает информацию.
– Ты уверен?
– Своими глазами видел метку на шее. Он нас засек.
– Не по телефону… Жду в поместье, – жесткий ответ и отец отключается.
– Вот чего он вечно перестраховывается?! Старый хрен. Все забито, не подкопаться к линиям…
Нащупываю кнопку связи с водителем.
– Да, господин Серебряков.
– К отцу. В поместье. Скорее.
Отключаюсь и обдумываю ситуацию.
– Что будет, если Иван Крававый узнает о встречах? – спрашивает отражение в окне.
Риторический вопрос.
Примерно представляю, что он может за такое сделать. Не с воздуха ведь кликуха “Кровавый”.
Не слышал, чтобы Иван с бабами сильно зверствовал.
Хотя…
Тут ставки выше и игра иная идет. Влияние на кону.
Откидываюсь на сиденье и смотрю в телефон.
У всех есть слабости. У Мэри – это братец и отец. Жестокие и непоколебимые, как ей кажется, давящие и гнущие под себя.
Улыбаюсь. Наивная. Я хуже.
Я люблю тотальное подчинение, люблю ломать психику и вытрахивать всякое неповиновение, стирать грани и сотворять, подобно Пигмалиону, свою Галатею…
Простой и понятный скромняга Дэни – лишь маска. Мое альтер-эго. Когда-то я был этим СКАЧАТЬ