Персонажи альбома. Маленький роман. Вера Резник

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ и предстояло снова собирать вещи, она увидела дощечку и была не в силах отвести взгляда от желтых пузырчато-маслянистых ломтиков на белоснежном фаянсе, их тусклых бескрайних отражений в бочковатой стенке самовара, убегающего в зеркальную глубину призрака стоящей рядом чашки…

      Три дня Марья Гавриловна не умывалась. Она перестала думать впрок, пила чай, не поев, и доила в хлеву Фрину, не сменяя платья. В Марье Гавриловне происходил умственный и душевный переворот. Что-то исподволь и постепенно завладевало Марьей Гавриловной, но когда она на это обратила внимание, оно уже было: очертания предметов обыденной жизни, вроде стола, табуретки и сложенной во дворе поленницы, отчего-то бледнели и расплывались, более того, домашнее имущество начало как-то подозрительно колыхаться и подрагивать, как колеблется растворяющийся в воздухе дым, так что впору было думать о небольшом землетрясении, но в то же самое время вещи, проживающие у Марьи Гавриловны в уме, сделались отчетливыми и тяжеловесными – из-за этого пришлось уделять им больше внимания. От неожиданности несколько надломившись, брови у Марьи Гавриловны приподнялись, а глаза прикрылись веками, но от того, что расширившиеся зрачки отказывались целенаправленно взирать на что-либо определенное, вбирая все, видела она только лучше. И главное, наконец, только то, что ей было нужно, хотя из-за взметнувшихся бровей выражение лица у Марьи Гавриловны сделалось несколько высокомерным. У соседей хватало своих забот. Да и кто бы мог случившееся в душевных глубинах Марьи Гавриловны углядеть: акушерке, которой больше по вкусу было медицинские советы рассылать из дому заглазно, все равно пришлось хлопотать с бабами, кому приспело рожать, а Фрина была поглощена собой, потому что дышала, жевала и переваривала.

      Навыков последовательно сообразных движений Марья Гавриловна в связи с явленным ей поутру откровением, в котором все же кое-что оставалось не проясненным, не утратила, однако безотчетно подчиняясь хозяйственным нуждам, она то и дело прерывала исполнение привычных обязанностей и присаживалась, склоняя голову и складывая руки на коленях: не думая ни о ком отдельно, она думала о всех разом одну странную всеобъемлющую мысль, которую несомненно затруднилась бы пересказать, если бы кому-нибудь пришло в голову спросить ее, про что эта мысль. Застигая Марью Гавриловну на ниве будничных трудов, раздумье вдруг понуждало ее замереть с невычищенной морковью, а спустя неопределенное, никем не посчитанное время с недоверчивой улыбкой покачать головой и опустить преданную забвению морковь в позабытый чугунок, чтобы теперь уже навек вычеркнуть их обоих из памяти.

      Порой большая и невыразимая из-за своей значительности мысль Марьи Гавриловны дробилась, и тогда отдельные ее части становились внятными: «С виду люди всего нескольких типов, а к душе приглядишься, двух похожих нет, – размышляла Марья Гавриловна, – иногда такое в ком-нибудь приметишь, что поневоле призадумаешься».

      Озадаченная СКАЧАТЬ