Клиффхэнгер. Настасья Астровская

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ низкими ветвями, разглядывали деревья, мхи, цветы. Все было красиво и удивительно, даже они сами – мокрые, растрепанные.

      В самом конце пути их встретила надпись «осторожно! Опасный участок тропы!»

      « Да уж, – грустно усмехнулся Басин, – отчего такие надписи не ставят на жизненных дорогах…»

      И тут же расстроился – фу, что за пошлость.

      Когда Лева с Насей вылезли из каменного коридора, их встретила другая – совсем уж неожиданная – надпись.

      «Все!» – гласила она.

      Как финальные титры «Ералаша».

      Басины огляделись.

      Вокруг – невероятно красивый зеленый мир. Вдали – нежная синева моря. Сделаешь шаг – окажешься на самом краю обрыва, пропасть глубока.

      Лева подошел к краю, пнул камешек.

      – Отойди, дурак, – испугалась Нася.

      – Да ладно тебе, – засмеялся он. – Найдешь себе мужа получше.

      – Мне для этого не обязательно становиться вдовой, – заметила она.

      – И то верно, – кивнул Лева. – Вообще-то, ты должна была сказать, что лучше не бывает.

      – И скажу, – улыбнулась Нася.

      Случился романтический момент, ну и как тут устоять, когда можно целоваться на вершине мира?

      Басин вздохнул. Быстро же они со своей вершины спустились. Может, нужно было просто поговорить. Только вот они перестали со временем.

      А когда? Как? Почему?

      Лева не мог ответить.

      Забыл.

      Точно, забыл…

      Лева мрачно усмехнулся и уткнулся в окно. Горы.

      Какие горы. Какие деревья.

      Как тогда, когда он еще все помнил и все знал.

      Он точно мог сказать: любимый цвет у Насиньки фиолетовый. Она часто пьет кофе; когда читает книгу, иногда задумывается, поднимая глаза к потолку; с удовольствием рисует – даже пасхальные яйца вручную расписывает; любит учиться – и проч., и проч., не считая того, что она замечательная, чудесная, волшебная…

      И все же, еще одна попытка: когда? как? почему?

      Когда все поменялось? Как слова, которые все не хотели складываться в шедевр, стали важнее живого человека? Почему Левин богатый – но несчастный – внутренний мир закрыл вдруг свои границы?

      Наверное, это происходило постепенно.

      Сначала Насинька говорила целыми философскими трактатами. Поэмами. Диссертациями. Потом из ее рта стали выходить новеллы. Статьи. Стихотворения. Потом – отдельные предложения. Вначале распространенные, после – лаконичные. Вынеси мусор. Купи хлеба. Поехали домой. Дальше остались только отдельные слова.

      Лева иногда улавливал что-то такое: устала, выгорание, домой, призвание, плохо, искать, деньги, отпуск…

      В последнее время огромная вселенная Насиной речи, кажется, сжалась до вздохов и междометий.

      В какой же момент Нася перестала с ним говорить по-настоящему?

      А может, все дело в том, что он перестал слушать по-настоящему?

      Да СКАЧАТЬ