Резюме сортировщика песчинок. Любовь Александровна Афоничева

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ а волосы становятся просто сальными на ощупь. И я осознаю наконец, что эскулапы чуть из форменных штанов не выпрыгивают от радости, что я не ору, не бьюсь в припадках и не ссусь на простыни с ботаническим узором.

      Впрочем, какого лысого мантикора я снова впускаю в свой внутренний монолог чужие фантазии? Простыни мне не дал бы испортить катетер, который хоть и бережет государственное имущество от порчи, но мне счастья не добавляет. Так что день освобождения от него я готов считать праздничным. Тем более что одновременно с этим мне разрешают помыться, удалить щетину, обновить защитную пленку на зубах и собрать волосы в привычный хвост.

      Потом пару дней возле меня квохчет отец. А следующую пару – вздыхает мамхен. Затем снова отец, уже до самой выписки.

      Не то чтобы мамхен хотела побыстрее уехать. По крайней мере, я надеюсь, что не хотела. Но она у меня тоже из эсков, работает в полном контакте с кардиохирургической мехимерой. Вечно кого-то спасает… или хотя бы пытается. Поэтому пара дней возле моей койки – все, что она может себе позволить.

      Ну а папаня – миколог в грибных теплицах, так что может скучать тут, сколько захочет.

      Самому мне поскучать особо не дают – бесконечные анализы, тесты, долгие беседы сначала с эсками, потом с пиджаками. В основном заходит моя старая знакомая – Марфа Лионэ. Вертит в руках кубик, смотрит ржавыми глазами то в душу, то в окно. Хотя, по-моему, и тот, и другой виды ей не очень-то нравятся. Спрашивает об одном и том же разными словами. Наверное, их так учат. Наверное, она все делает правильно. Но у меня нет настроения разнообразить для нее свои ответы. Я и с первого раза рассказал все, что посчитал важным.

      Например, про наномехимер. Насколько я помню, лет семь назад Совет Голосов запретил их разработку. Но всегда найдется тот, кого запреты только раззадоривают, и с чьей помощью прогресс в очередной раз выползет из-под пятки осторожности. Чтобы за эту самую пятку укусить.

      Получив информацию про наномехов, пиджаки заметно оживились.

      В отличие от эскулапов, которые, наоборот, приуныли.

      Еще бы. Нейротоксин можно хотя бы попробовать нейтрализовать. А наномехи – это что-то из области фантастики. Тут ищи не ищи лекарство – мантикора лысого найдешь.

      Трижды мне устраивают свидание с гармоником. В расчете, видимо, на то, что я проведу ему экскурсию по внутреннему миру с обязательной демонстрацией болевых точек. А он мне в ответ – целительный мур-мур. И я, значит, выхожу из эс-комплекса бодрым солнечным болванчиком.

      Но такая метаморфоза не входит в мои планы.

      А кроме того… о я-втором нельзя просто поговорить – и забыть. О нем даже с самим собой – невозможно. Поэтому никому из своих собеседников – хоть в халатах, хоть в пиджаках, хоть в модных шелухаях – я всю историю так и не рассказываю. Делаю вид, что не помню.

      Но я помню. Память периодически зашвыривает меня под стремительно несущееся серое небо. Под безупречно острую улыбку, которая занимает половину этого неба. Под маленький СКАЧАТЬ