Резюме сортировщика песчинок. Любовь Александровна Афоничева

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ как Па может об этом петь, если с ним ничего подобного не случалось?

      Или… случалось? И случается каждый раз, когда он встречается со мной?

      Нет, нельзя сравнивать. Я не такой, как тот. Да, я люблю злые шутки, я бешу, я вывожу из равновесия… Но хладнокровное живодерство – это же не про меня?

      Нет, не хочу об этом. Потом.

      А лучше – никогда.

      Так значит, Па – орф? Почему же тогда он так часто проваливает хомопластику?

      Мне вспоминается, как беспомощно он пытался связать хотя бы два-три движения на том практикуме, и как все рассыпалось. Я тогда обвинил его в издевательстве над музыкой, но сейчас… Сейчас я бы сказал, что он издевается с помощью музыки.

      Я оглядываюсь по сторонам. Смотрю, как реагируют на это выступление другие.

      Вот сутулый, как будто прячущий под рубашкой недоразвитые крылья, мужчина рассеянно чешет нос.

      Вот внезапно моя будущая коллега, белокурая и темноглазая Марта Вай_Нон. Лениво ковыряется в тарелке и смотрит поочередно то на сцену, то на свой развернутый кубик.

      Л-л-лысый мантикор, выбрался, значит, позавтракать в тихом спокойном месте… А тут как будто филиал Кормушки!

      Вот девочка сидит с закрытыми глазами и нервно пощипывает запястье.

      Вот две кумушки неопределенного возраста переглядываются, посылая друг другу беззвучные сигналы: «Ого!» – «Да не то слово!».

      Вот парень, похожий на ушастого раскосого кошака, наворачивает стеклянную лапшу с таким аппетитом, что мне одновременно и тошно, и завидно.

      Похоже, для большинства это все-таки просто музыка. Просто песня.

      Меня же голос Славы Па продувает насквозь. Недавнее умиротворение стремительно прокисает, горчит и сворачивается. Мысли становятся какими-то… тухлыми.

      Как будто я-второй довел-таки свою работу до конца и оставил меня лежать на жесткой бурой траве. Падалью, которая осознает, что она – падаль.

      Почему я до сих пор сижу и слушаю? Прикрыв глаза переплетенными пальцами и чувствуя, как они подрагивают. Позволяя бесцеремонной музыке сдирать корочки с того, что и зажить толком не успело. А может, никогда и не…

      Я не додумываю до конца. Вместо этого поднимаюсь, влезая попутно локтем в недоеденные овощи. И сбегаю из «Росы. И_риса», куда столь мудро не ступала раньше моя нога.

      Лучше уж Песочница – отстраненная, предсказуемая, живущая по графику. Давно исчерпавшая все способы меня разочаровать.

      Перед лекторием, где проходит занятие по органической химии, мы пересекаемся с Инхо. Он коротко кивает, я киваю в ответ. Маленькие жесты доброй воли, скрепляющие не самый надежный союз. В остальном пульс учебного дня бьется ровно и знакомо.

      Пока я не решаю заглянуть на практикум по каллиграфии.

      В моем расписании он отмечен как необязательный – то есть его можно пропустить, не рискуя потерять баллы. Но каллиграфия всегда меня уравновешивала. СКАЧАТЬ