Кладовая солнца. Михаил Пришвин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ style="font-size:15px;">      – Сложение есть действие… – И стал.

      – …посредством которого… – подсказал Ахилл.

      – Да-да… посредством которого…

      – Стой, идет!

      – Идет, идет, идет! – прошумело в классе и стихло, как перед грозой.

      Далеко слышался в коридоре стук костылем. Коровья Смерть приближался, в классе все мертвело и мертвело. А когда Смерть вошел и сел на кафедру, Курымушке все стало бледно вокруг и слабо в себе. Немо прозвучало какое-то ужасное слово, невозможно было его принять на себя, а все-таки слово это было: Алпатов.

      – Тебя, тебя! – шептали вокруг.

      – Алпатов здесь?

      – Здесь, здесь! – крикнули за Курымушку и толкали его вперед между партами, дальше еще толкнули, и так дошло до самой кафедры, и все шло как с самого начала: без весел, без руля, без паруса волны несли куда-то Курымушку.

      – Дай тетрадь!

      Курымушка подал.

      – Что есть сложение?

      – Сложение есть действие… – Запнулся.

      Везде в классе, как тетерева в лесу, шипели и бормотали:

      – …посредством которого, посредством которого…

      – Молчать! – крикнул Коровья Смерть.

      Курымушка погрузился куда-то в глубокую бездну и уходил туда все глубже и глубже.

      – Долго ли ты будешь молчать?

      Жужжала муха осенняя, летала по классу, будто над ухом молотилка гудела, и стукалась в стекло, как топором: бух! бух! Тут было как на стойке по зрячей дичи.

      Есть такие шальные лягаши: видит, у самого носа его птица сидит в траве, и стоит, не тронет, только глаза огнем горят, и где-нибудь у задней ноги еле заметно шерсть дрожит и дрожит, так стоять бы ему до смерти, но птица шевельнулась… и – вот зачем левая передняя нога на стойке у лягаша подогнута, – эта левая нога теперь метнулась как молния, и полетел шальной пес с брехом по болоту за дичью.

      Курымушка тоже, как птица, шевельнулся и посмотрел искоса на учителя: у-у-у! – что там он увидел: у-у-у, какая страсть! Коровья Смерть, чуть-чуть покачивая головой сверху вниз, выражая такое презрение, такую ненависть, будто это не человечек стоял перед ним, а сама его подагра вышла из ноги и вот такой оказалась – в синем мундирчике, красная, потная, виноватая. Курымушка скорей отвел глаза, но было уже поздно – раз птица шевельнулась, стойка мгновенно кончается. Коровья Смерть спросил:

      – Отец есть?

      – Нет отца, – ответил тихо Курымушка.

      – Мать есть?

      – Есть!

      – Несчастная мать!

      Надорвал синюю тетрадку до половины, сказал:

      – Стань в угол коровой.

      Вот если бы теперь, в этот миг, Коровья Смерть не грозил каждому в классе, с какой бы беспощадной жестокостью все крикнули бы Курымушке: «Корова, корова!» – но уже и другой стоит, потупив глаза.

      – Отец есть?

      – Есть.

      – Несчастный СКАЧАТЬ