Лошади с крыльями. Виктория Токарева

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ тотчас образовалась свита из халатов. Он был уже не медведь и не помещик – военачальник. Петр Первый.

      Начался обход. Егоров шел впереди. Халат отдувало, как мантию. Свита едва поспевала за ним.

      Первая палата была реанимационная. Здесь лежали послеоперационные и тяжелобольные дети.

      Возле окна – десятилетний мальчик, бледный до зелени. Он томился, маялся и капризничал. Возле него стояла больничная нянечка и увещевала, уговаривала. Мальчик не обращал на нее внимания. Он изнемогал, скривив губы, и каждая губа выражала свое отдельное страдание.

      – Уремия, – объяснил Веронике молодой и толстый. Его фамилия была Марутян.

      Вероника вспомнила большеглазую женщину в больнице. Она первая произнесла это слово: уремия как конечный исход почечных заболеваний. Так вот как это выглядит.

      – Дима, – обратился Егоров к мальчику, – ты почему не слушаешься?

      Дима узнал Егорова и на какое-то мгновение подтянулся, потом губы его опять разбрелись по страданиям и голова не могла найти себе места на подушке.

      Нянечка отозвала Егорова в сторону, что-то быстро, обеспокоенно говорила. Это была больничная нянечка, ее сердце не разрывалось от горя, но она все бы отдала, чтобы Диме стало лучше.

      Егоров внимательно слушал, склонив тяжелую голову. Потом сказал:

      – Ну я же не бог…

      Возле дверей лежала девочка Аниного возраста. Нитки стягивали свежий разрез на животе. Разрез и нитки были коричневыми от йода. Девочка тяжело, судорожно вдыхала. Набрать в себя воздух было для нее непосильной работой, и ее маленькое тельце содрогалось от вздохов. Выдохов не было видно и слышно, и казалось, что она только втягивает воздух и не может как следует вдохнуть.

      Веронике стало душно. Она положила руку на горло.

      – Ничего не нашли, – сказал Кабан. – Скорее всего это была просто кишечная колика.

      – Значит, напрасно разрезали? – уточнил Егоров.

      Все промолчали.

      Вот, значит, как бывает в последней инстанции перед Богом. Напрасно разрезали, только и всего. Родители принесли в больницу живую и почти здоровую девочку. А что им вернут обратно… Да и вернут ли.

      Егоровская рука легла на ее плечо. Он вывел ее из реанимации. Шел, насвистывая. Вероника поняла: история с девочкой воспринимается им как производственный брак. Должен же быть какой-то процент брака, должны же врачи набирать опыт. А опыт складывается не только из удач, но и из ошибок.

      Вошли в операционную. Вероника не сразу поняла, что это операционная. Потом увидела на столе грудного ребенка. Разрез делали не скальпелем, а ножницами. Подрезали под лопаткой, лопатка отделилась, как у цыпленка.

      Вероника повернулась и быстро вышла из операционной. Марутян вышел следом.

      – Вам не надо заходить, – проговорил он. – Разве можно заходить, когда нет адаптации?

      – Я журналистка, – оправдываясь, сказала Вероника.

СКАЧАТЬ