Почему Мангышлак. Алексей Рачунь

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ чему доказательством были элеваторы, зерновозы, сельхозугодья, что земля эта обширная и благодатная, что это уже предвестье степи. Однако не сама степь. Не в моем понимании степь.

      Перелески, косогоры, растительность имели признаки как лесной, так и степной зон. Хотя ельников и березняков уже не было, но обильно росло всякое иное дерево, более южное, но все же высокое, укоренившееся. Сия окаемка Общего Сырта была этаким порубежьем, что оставляло за собой родину в ее привычно-природном изводе и обещало скорую новизну. И воздух здесь был иной, и небо иное. И что-то иное было впереди.

      Вскоре мы сменились за рулем и, надо же, я заснул, хотя привычки таковой не имею. Проснулся, уже когда автомобиль наш несся где-то за Балаковом. Было повечерье и это была уже степь. И это было уже Поволжье. И хотя Волги мы до сих пор не увидали, мне с одного лишь мимолетного взгляда стало ясно, что это волжское левобережье, так называемое Нижнее Заволжье.

      Степь в нем имеет вид обширных, местами сильно обводненных плоскостей. Это не одна плоскость, а множество. Так выглядит мятая – не скомканная, но уже мятая от многократного использования – газета. Это все еще большой лист, однако исчерченный уже неровными изломами, и внутри этих изломов заключаются особые плоскости. И особые смыслы.

      Такая газета, если взглянуть на нее отстраненно, выглядит как хаотичная, но все же мозаика. Или, если взять аналогию с телом, левобережная волжская степь выглядит как тыльная сторона ладони, в сравнении со стороной внутренней.

      Тыльная всегда глаже и ровнее, хотя и не являет собой идеальную плоскость. И чем ближе к Волге, тем эта плоскость рельефнее, отчетливее, а чем от Волги дальше, южнее, ближе к Казахстану, тем она ровнее и глаже. Это – левобережье. Оно такое – и его ни с чем не перепутать.

      Притоки Волги здесь похожи на вены на тыльной стороне ладони. Их набухающие кровотоки несут по сглаженным степным плоскостям свои синие воды к артерии, чтобы соединиться там и понестись дальше густым и бурным жизнетворным потоком.

      А мимо нас не неслись, а тянулись по этому левобережью деревеньки и становища, все какие-то блеклые и неприкаянные, однако нарастал поток транспорта и угадывался впереди большой город. Близился Энгельс, раскидистый, основательный, тучный, привольный. Несмотря на переименование, целиком унаследовавший генокод торгового, ярмарочного Покровска.

      Ну а пока была степь, и открылась она нам в этот раз своей совсем непарадной стороной.

      Было начало мая, земля даже здесь, на относительном юге, была гола, степь бархатилась лишь короткой травой, как лужайка. Ничего пока не всходило и не колосилось на благодатной этой земле.

      И все же земля была полна. Она призывала зайти за покупками в «Пятерочки», «Магниты», «Монетки» или никуда не призывала, а просто искрилась фейерверком безымянных пакетов.

      Степь была полна пакетами! Дорожная насыпь как естественное препятствие была просто окаймлена пакетами, как прибойной волной, и с той СКАЧАТЬ