– Да ты вся белая, дочь! Пойдем-ка, перекусим чего-нибудь. Накрывай на стол, а я руки помою и переоденусь. И не смей тут мне в обмороки падать! Еще чего не хватало!
Я, действительно, готова была сползти по стеночке от переживаний. Но окрик отца подействовал, как всегда: от стены отлипла, выпрямилась, на кухню пошла чинным и ровным шагом.
– Жив этот хрен с горы. – Отец категорически не хотел называть Глеба по имени. Наверное, в душе и матом обкладывал, но вслух не выражался. – И жить будет дальше.
Я подливала отцу чай, подкладывала новые бутерброды, делала вид, что сама что-то ем. Но не переставала сверлить его взглядом в надежде, что он хоть что-нибудь еще мне расскажет.
– Я же сказал, Настасья, не переживай. Разобрались мы. И к ногтю прижали этих шантажистов, и по щам им надавали. – Папа замолк на время, с аппетитом уминая очередной бутер. Только прожевав, как следует, продолжил. – Чтобы в следующий раз хорошо подумали, прежде чем лезть к моей дочери.
– Но ведь они сначала к Глебу пристали, потом ко мне… Может, у него просто не хватило денег, чтобы им отдать?
– А это уже не твоего ума дело, Настя. Меньше знаешь, лучше спишь.
– Спасибо тебе, папа! – мне плевать было на его суровый вид и сердитые слова. Очень хотелось броситься на шею и обнять. Но… у нас так не принято. Только бабушка тискаться никогда не запрещала. Отец такого не позволял. – Я… пап, я устроюсь на хорошую работу и обязательно все тебе верну!
Он прокашлялся, словно кусок в горле встал.
– Что ты отдавать мне собираешься?
– Ну… деньги… Ты же все равно потратил сколько-то?
– Ты в своем уме, Настя? Я же сказал: с сегодняшнего дня никто никому ничего не должен. Все. Разобрались. Точка.
– Но… так ведь не бывает, пап… – была уверена, что где-то кроется подвох. Но не могла понять, в какую сторону смотреть, чтобы разобраться.
– Бывает по-всякому. Кстати. Ты сказала, что вы с этим олухом расстались?
– Он не олух! – все прошлые обиды на Глеба куда-то пропали. Вместе с радостью, что он жив и свободен, вернулись прежнее обожание и любовь. И готовность всегда вставать на его защиту.
– Какая разница? Он мне сказал, что бросил тебя. Это правда?
Потупила глаза. В таких вещах сознаваться больно и стыдно. Кому угодно, не только отцу.
– Да, – выдавила из себя еле слышно.
– Отлично. Я очень рад!
– Как это может радовать, папа?
– Обыкновенно. Тебе не нужны такие проблемные хахали. А его по-другому нельзя назвать.
– И ты будешь против, если мы помиримся?
– Это исключено. – Отрубил. Все. Не стоит даже заикаться по этому поводу. И что дальше делать? Вдруг, Глеб захочет вернуть все назад? – И даже не вздумай идти на попятную. Если только узнаю, что ты разрешила ему СКАЧАТЬ