Битва за Францию. Ирина Даневская

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ ей, Нидерландами, Савойей и Лотарингией. И, наконец, осада Ла-Рошели, о которую разбиваются честолюбивые стремления первого министра Англии вывести свою страну на первое место в европейской политике.

      Часть 1: «Красный герцог»

      Глава 1: «Заговор»

      Теплой майской ночью 1626 года, в то время, когда старый добрый город Париж уже спал сладким сном, по его пустынным улицам тряслась карета, запряженная парой добрых нормандских лошадей. Миновав Королевскую площадь, она выехала на широкую улицу Тюрен, ведущую к старому Тамплю[1], но, на полпути к этой мрачной крепости, построенной еще рыцарями – тамплиерами, свернула на улицу Сен-Жиль, и, наконец, остановилась у одного их тех неуклюжих жилищ, которыми были застроены старые районы Парижа в семнадцатом веке. Дом этот был небольшой, каменный, с неровными пристройками по бокам, а его массивный второй этаж нависал над первым так, словно собирался раздавить его своей мощью. Такими же уродливыми были все дома на улице Сен-Жиль, но этот отличался от остальных свежевыкрашенными зелеными ставнями на окнах, из-под которых пробивался едва уловимый свет.

      Из кареты вышел молодой человек в полумаске и стал оглядываться вокруг, нервно сжимая эфес шпаги. Улица была тиха и пустынна. Не было слышно ни хохота засидевшейся допоздна в каком-нибудь трактире пьяной компании, ни робких шагов молчаливого патруля, призванного охранять покой и сон жителей города, ни цокота копыт коня одинокого влюбленного, направляющегося к своей даме, ни даже тихой брани ночных призраков – грабителей, подстерегающих неосторожного путника.

      – Все спокойно, Ваше Высочество, – заметил мужчина, сидевший рядом с кучером, хотя его богатая одежда и шпага, выглядывавшая из-под полы его плаща, красноречиво свидетельствовали о том, что такое место не подобает знатному дворянину, которым тот, без сомнения, и являлся.

      – Да тише Вы, д’Орнано[2], – испуганно прошептал юноша. – Кто мне поручиться, что за этими закрытыми ставнями не притаился шпион Ришелье[3]? Или вон за тем углом… или за этим?

      Он трагическим жестом указал на темную подворотню, и тут же сдавлено вскрикнул:

      – Бог мой… да там действительно кто-то есть!

      И, правда, из-за угла дома на мгновенье высунулась чья-то тень, которая, завидев карету, тут же спряталась обратно.

      – Что случилось, Ваше Высочество? – спросил обеспокоенный женский голос, обладательница которого все еще сидела в карете.

      – За нами следили, герцогиня! – испуганно ответил тот, кого назвали принцем. – Дьявольщина, и зачем я Вас послушался? Зачем влез в эту авантюру?

      – Да не суетитесь Вы, господин храбрец, – прикрикнула женщина. – Д’Орнано, Ла Порт, взгляните, кто там.

      Кучер и сидевший рядом дворянин недовольно переглянулись, но выполнили ее приказ.

      – Вы с ума сошли, Шевретта[4]! – быстро проговорил принц. – Нужно уезжать отсюда. И чем скорее, тем лучше…

      Эту смелую речь прервал раскатистый смех господина д’Орнано. Услышав хохот, принц, уже поставивший ногу на подножку кареты, обернулся и увидел, что его воспитатель обнимается с тем самым неизвестным господином, который имел неосторожность так напугать Его Высочество, а господин де Ла Порт в то же время почтительно приветствует его спутника.

      – Это Конде[5], – герцогиня вышла из кареты, и теперь, скорчив недовольную гримаску, ожидала приближающихся весельчаков. – Я его узнаю из тысячи по этому лошадиному ржанию.

      – И Суассон[6], – добавил Его Высочество, досадуя на себя за то что, так неосторожно обнаружил свой страх.

      Этот принц был ни кто иной, как брат короля Франции Людовика XIII[7], Гастон, герцог Анжуйский[8]. Как все трусы, он страстно желал казаться храбрецом, и, как не странно, ему действительно удавалось убедить в этом окружающих. Только через много лет кто-то из придворных острословов с удивлением отметит удивительную удачливость Его Высочества, которому за всю жизнь посчастливилось участвовать в многочисленных сражениях, и не получить при этом даже легкого ранения, плести множество интриг, и благополучно избегать расплаты…

      Сейчас герцогу Анжуйскому было восемнадцать лет. Веселый и остроумный, с неизменной улыбкой на лице и элегантными манерами, он был любимцем и своей матери, Марии Медичи[9], и всего французского двора. Придворные, которые чуть ли не ежедневно становились жертвами угрюмого характера короля, только вздыхали, глядя на его младшего брата, и мечтали, что, быть может, Господь милостью своей, все же наденет корону на голову Гастона.

СКАЧАТЬ