О Пушкине, o Пастернаке. Работы разных лет. Александр Долинин

Чтение книги онлайн.

      Ay, but to die, and go we know not where;

      To lie in cold obstruction, and to rot;

      This sensible warm motion to become

      A kneaded clod; and the delighted spirit

      To bath in fiery floods, or to reside

      In thrilling region of thick-ribbed ice;

      To be imprison’d in the viewless winds,

      And blown with restless violence round about

      The pendant world: or to be worse than worst

      Of those that lawless and uncertain thought

      Imagine howling, – ‘tis too horrible.

      The weariest and most loathed worldly life

      That age, ache, penury and imprisonment

      Can lay on nature is a paradise

      To what we fear of death234.

      [Букв. пер.: Но все же: умереть, уйти неведомо куда,

      Лежать в студеном оцепенении, гнить;

      Чтоб чувствующее, теплое, подвижное вдруг стало

      Комком персти; а расширившийся <delighted=dilated> дух

      Окунулся в огненные потоки иль очутился

      В страшном краю толсто-ребристых льдов;

      Быть узником невидимых ветров

      И без конца носиться под их ударами вокруг

      Подвешенного земного шара; иль испытать то, что ужаснее

      Самых ужасных загробных мук, которые рисует

      Беззаконная и неясная фантазия. – Как это страшно!

      Самая тяжелая, самая ненавистная земная жизнь, —

      В старости, в болезнях, в нищете, в неволе, —

      Гнетущая природу, это рай

      По сравнению с тем, чего мы страшимся в смерти.]