Тридцать ударов плетью. Риша Старлайт

Чтение книги онлайн.

      – Ашотджан мой отец! А значит, ты тоже должен подчиняться мне! Открой, Бычара, делай, что тебе говорят!

      – Джамаль, ей только почку вырезали. Пожалей девку, хоть немного!

      – Почку вырезали! – сплевывает молодой ублюдок, – А дырку-то не зашили! Я ж ее в дырку долбить буду, не в почку!

      Я прикрываю глаза. Не хочу ни видеть, ни слышать обоих козлов. Что Джамаль, наглый, противный, презирающий всех женщин на земле молодой говнюк, что Бычара… Это он сейчас немного проникся, а до того, как эти сволочи вырезали у меня почку для сестренки Джамаля тоже все пытался зажать по углам, присунуть свою дубину, но ему всегда что-то мешало.

      Лежу и слушаю их мат. Сейчас я даже рада, что нас отделяет решетка. Иначе разорвали бы. И разорвут. Это – вопрос времени. Все время мне везти не может. И не изнасиловали меня до сих пор только потому что по началу готовили к трансплантации, а сейчас, через несколько недель после нее, и я, и дочка Ашотджана слишком слабы. Старый авторитет держит меня живой и относительно здоровой потому что Лале может стать хуже. Моя почка может не прижиться, и тогда у меня заберут вторую… И лишат жизни не только меня, но и моего бедного не рожденного ребенка…

      – Смотри, заснула что ли, шалава! – Джамаль начинает бить камнем по решетке, поднимая дикий шум.

      – Себе по башке ударь, тварь! – шиплю я сквозь зубы.

      – Я щас тебе этим камнем через решетку в****у – рычит на меня сволочь.

      Я слышу посторонний шум в подвале, где находится моя клетка. С удивлением раскрываю глаза. ОН! О боже, он пришел ко мне! Вновь пришел!

      Подскакиваю со своего места. Инстинктивно хватаюсь за свежий шрам под широкой белой больничной сорочкой. Мне тяжело стоять, но сидеть я не могу.

      – Еще раз увижу тебя рядом с ней, сам в***у, и не камнем, а кирпичом! – ревет, набычившись мужчина. – Усвистел, шакаленок!

      И правда, Джамаль такая мелкая сошка, что даже не шакал, а шакаленок.

      Если Джамаль и хочет что-то возразить, но от одного взгляда огромного мужчины съежился весь, поджал хвост и быстро удирает из подвала.

      – Оставь нас, Бычара! – рычит мужчина на охранника.

      – Лев, ты же знаешь приказ Ашотджана. Я не могу оставить девку!

      – С Ашотджаном я договорился. Он дал мне пять минут.

      Бычара нервно сглатывает решая сложную дилемму: если не пустить Льва, то он его просто по стене размажет, а если поверить Льву, то Ашотджан ему такое не простит.

      – Не трать мое время! – рявкает Лев.

      Бычара не выдержаивает тяжёлого взгляда. Да я сама еле выдержала его, когда впервые увидела настоящего отца своего ребенка воочию.

      – Пять минут! – Бычара нервно тявкает время, удаляясь вслед за шакаленком.

      С огромным мужчиной мы остаемся наедине. Я подхожу ближе к клетке. Хватаюсь за нее, потому что уже еле стою. А он подходит ко мне. Мы стоим очень близко друг к другу. Но между нами кованная железная решетка. Я знаю, что бледная и растрепанная. После операции я выгляжу далеко не на миллион долларов, а вот он выглядит. Высокий. Огромный. Сильный. В глазах черная беспробудная ночь. Его руки настолько накачены, что мощнее обоих моих ножек вместе взятых. Гигант. Силач. Отец моего ребенка…

      – Он правда от меня? – смотрит на мой плоский живот, скрываемый сейчас полупрозрачной ночнушкой.

      – Я говорила вам это, еще до того, как они забрали мою почку!

      Лев осматривает меня с ног до головы, но не похотливо, как эти нелюди, а даже немного с… сочувствием. С трудом просовывает длинные пальцы со сбитыми костяшками сквозь решетку и гладит меня по щеке. Этого я уже не выдерживаю. Знаю, что плакать бесполезно. И даже вредно в моем положении, но слезы сами капают из глаз. Лучше бы он не проявлял ко мне никакой нежности. Если испытание грубостью Шакала и Бычары я выдерживаю на ура, то нежность… Это слишком.

      – Как ты себя чувствуешь? – он отворачивается. Не может смотреть на мои слезы. – Они издеваются над тобой? Руки распускают?

      – Я боюсь за ребенка, – тихо шепчу сквозь слезы.

      – А ты уверенна, что он выжил после операции?

      – Мне колют антибиотики. Говорят, что влияние на плод минимальное. Но я в таких условиях тут, – оглядываю маленькую грязную клетушку где сиротливо поместилась лежанка, да держатель для капельницы, – я боюсь за него… – я снова всхлипываю, вспоминая сколько страха натерпелась перед операцией, и сколько после. Ведь вполне возможно, что уже и нет у меня никакого ребенка…

      – Что мне сделать для тебя, Алина? – впервые называет меня Лев по имени, и от этого хочется плакать еще горше.

      – Мне нужно обследование. СКАЧАТЬ