любовный треугольник был – страсти настоящие! Мамка меня ругала, говорила, что зря бумагу и время перевожу. А друг Костян всё время трындел: “Ты гений, ты самородок! Тебе в Голливуд надо с таким сценарием!” Ну вот… значит… А Голливуд-то от нас далеко будет. Я по карте проверял. Мы-то ведь под Белозерском живём. Город такой есть старый, исторический. Озёра у нас красивые. Вишь, как я фильмами увлёкся – даже забыл рассказать, откуда я сам родом. Живём мы в деревянном доме в деревне Михайловская. Мы – это мамка, брат Сашка, бабушка и я. Отец от нас давно ушёл. Дед умер. Когда он был жив, мы курей и свиней держали. Очень любили мы с Сашком, когда к нам поросят приведут. Они маленькие такие, розовые, чистенькие. Я особенно помню тех двоих – даже имена им дал: Чарли и Маруся. Дед принёс их домой и сразу на гладкий деревянный пол поставил. Они тут же стали скользить и ёрзать по доскам, как по катку, своими копытцами мелкими. Мы с Сашком от смеха просто угорали! А Чарли с Марусей по полу разъезжаются, друг за друга рыльцами держутся, как будто целуются, и с визгом падают! Ха-ха! Эх… Ладно, что-то я опять отвлёкся. Ну вот… значит… Голливуд! Я тогда поразмыслил. Думаю, на автобусе туда никак, и на поезде тоже нельзя – только если на пароходе плыть или в самолёте лететь, и то из Москвы одной. Школу сельскую закончил я хорошистом и пошёл работать грузчиком, чтобы деньги на билет до Москвы накопить. Платили мало. Но через пару лет на столицу я всё-таки накопил и сценариков крутых много понаписывал – один даже специально для Спилберга! А Костян мне говорит: “Ты лучше в Питер езжай! Там, говорят, академия есть морская и кафедра военная. Заодно и от армии отбояришься!” Я подумал: “Хорошая идея! Молоток, Костян!” Пожал другу руку, обнял Шурика, мамку с бабкой поцеловал и рванул в Питер. Самым сложным из экзаменов в академии (называется она Академия Макарова) была медкомиссия. После неё половину у нас отсеяли. Но я, слава Богу, здоровый и крепкий с детства. Приняли они меня, в общежитии поселили, и стал я на моряка учиться, сценарики свои тихонько пописывать и за английский тоже сел… только до сих пор никак с ним не подружусь. Ну вот… значит… Дождался я преддипломной практики и поступил в одну израильскую компанию на торговое судно. Вот тогда-то и началось самое интересное – жизнь моряка, так сказать! Наша компания определяла маршрут, и мы по нему ходили. До сих пор помню: Шанхай – Бусан – Иокогама – Осака. Потом двадцать один день плыли через Тихий океан, проходили через Панамский канал и стояли там в порту Колон. Там, как мне морячки опытные рассказали, есть бордель “Хот Палас”, замаскированный под ночной клуб, и девочки колумбийские работу свою там делают с удовольствием. Ну я, сам понимаешь, туда тоже заглянул: моряк же! Только про сценарики свои я не забывал. Они у меня после таких морских впечатлений ещё живее стали – не хуже Спилберга! Жизнь моряка мне нравится, но сердце-то всё равно к кинематографу лежит. Так уж у меня с детства. После Колона был порт Кингстон (это на Ямайке, где Боб Марлин родился), а потом была она сама – Америка! Сначала мы прибыли в Тампу, потом в Мобиле, а за ней был Хьюстон. Вот там-то в Хьюстоне я… (об этом надо шёпотом), там-то я и сбежал… Все свои пожитки, документики и сценарики взял и сбежал. До сих пор
СКАЧАТЬ
