Как Брежнев сменил Хрущева. Тайная история дворцового переворота. Леонид Млечин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ генеральной линии партии и вести непримиримую борьбу против всяких проявлений враждебной буржуазной идеологии».

      В информационных сводках замелькали и негативные оценки ХХ съезда: «Зачем все это опубликовали? Подшили бы все это в архив, чтобы не ворошить души народные и не опустошать их… Считаю, что решение не надо было публиковать, оно позорит нашу Родину…»

      Никита Сергеевич говорил Александру Твардовскому, которого искренне любил:

      – Мне многие пишут, что аппарат у нас сталинский, все сталинисты по инерции, что надо бы этот аппарат… Я отвечаю: да, в аппарате у нас сталинисты, и мы все сталинисты, и те, что пишут, – сталинисты, может быть, в наибольшей степени. Разгоном всех и вся вопрос тут не решается. Мы все оттуда и несем на себе груз прошлого, но дело в преодолении навыков работы, навыков самого мышления, в уяснении себе сути. А не в том, чтобы разогнать.

      Прав ли он был? Кто-то, извлекая уроки из трагического прошлого, переменился, а многие остались прежними и все новые хрущевские идеи встречали с глухим раздражением.

      Дмитрий Шепилов выступал на партийном собрании Академии общественных наук. Беспощадно критиковал Сталина. Но собранию не понравилось, что Дмитрий Трофимович обошел вопрос об ответственности других членов партийного руководства, сохранивших свои посты. Об этом откровенно заявили преподаватели академии. Особенно резко выступал будущий академик Бонифатий Михайлович Кедров, сын расстрелянного Сталиным активного участника Октябрьской революции. Кедров требовал привлечь к ответственности соратников вождя, которые вместе с ним погубили столько невинных людей. Зал живо реагировал на эти выступления. Шепилову с трудом удалось погасить бушевавшие страсти.

      В другой аудитории возник вопрос о личной ответственности председателя КГБ Ивана Серова, бывшего заместителя Берии, за то, что творили органы госбезопасности. Академик Борис Евсеевич Черток вспоминал, как в закрытом НИИ-88, где создавались советские ракеты, состоялся партийно-хозяйственный актив. Доклад по поручению ЦК делал генерал Серов. Его выступление – о сталинских преступлениях – подействовало на аудиторию угнетающе. Когда он закончил, в зале раздался срывающийся женский голос:

      – Иван Александрович! Объясните, вы-то где были? Вы кем были, что делали? Наверное, громче всех кричали: «Слава Сталину!» Какое право вы имеете говорить о злодействе Берии, если были его заместителем?

      Это говорила пожилая работница листоштамповочного цеха. Серов долго молчал. Потом встал и сказал:

      – Я во многом виноват. Но виноваты и все, все здесь сидящие. Вы разве не славили Сталина на всех своих собраниях? А сколько раз каждый из вас вставал и до устали аплодировал, когда упоминали имя Сталина на ваших конференциях и собраниях? Всем нам трудно, не будем предъявлять счета друг другу.

      Поляризация мнений была очевидна. Партийные чиновники повторяли формулы из хрущевского доклада. СКАЧАТЬ