Дети радуги. Юрий Гельман

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ беседовать! Он родился сразу после войны, голод помнил, похороны Сталина помнил – по-детски, но все-таки помнил. И еще – какой подъем народного духа был в те годы, энтузиазм новостроек, когда страну поднимали из руин, города отстраивали по новой. И при том карточную систему отменяли, цены снижали практически на все. Вот и выходило: то, что учитель истории Сапожников знал, в основном, из книг, рассказывал ему Исподин из своей жизни – негромко и ненавязчиво, но с доступностью невероятной. «А знаешь, почему все так было, а теперь навыворот? – спросил однажды Валентин Петрович и, не дожидаясь реплики Сапожникова, сам ответил. – Потому что у людей, у всей страны – идея была. А теперь – что? Идею отняли и растоптали, на прошлое, на заслуги ветеранов – насрали, а людей в быдло превратили. Теперь каждый – сам за себя…»

      Вторым Зима уснет, Зимченко Григорий Иванович, водитель автобуса из Тулы. Крепкий такой мужик, широкоплечий. И спокойный – как удав. Похожая история у него случилась с его, Сапожникова, собственной, да не совсем похожая. «Он пешехода задавил, что случайно на дорогу выскочил, а я… – думал Алексей. – Ему все-таки легче со своим раскаянием жить, чем мне – со своей болью».

      – Опять не спится? – тихо спросил Рукавишников. Он давно выбрал себе место рядом с местом Сапожникова. – Перестаньте, все будет хорошо. Я чутко сплю, если что – услышу.

      – Да я не боюсь вовсе, – ответил Алексей. – Мне теперь бояться нечего, тем более, за жизнь свою никчемную. Просто… никак от воспоминаний избавиться не могу… Прилипчивая это зараза – воспоминания.

      – Знаете, Алексей Николаевич, я тоже, – почти шепотом сказал Рукавишников и придвинулся ближе. – Скоро трюльник исполнится, как я сел, а все никак. Снится мне все, как было… Почти каждую ночь, представляете? Как настоящее кино какое-то. Даже цветное будто…

      – Да ты что! – Сапожников повернулся к нему. – Не думал я, Игорек, что ты такой впечатлительный.

      – Еще какой! Вы что думаете, если я качок бывший, то у меня нервов нет?

      – Почему? Я так не думал.

      – А я как раз думал. Надеялся, что на зоне мне память подлечат, выбьют из головы весь этот бред. Ну, не в прямом смысле, конечно. И что же? Ни фига! Нет, днем-то все в порядке: мы ведь работаем, чем-то заняты постоянно. А ночью, стóит мне заснуть, тут же – все, как наяву: как я вошел, как ее с этим козлом увидел, как потом его…

      – Прости меня, Игорь, но я считаю, что ты поступил несправедливо. Он-то был при чем, тот чудак? Поговорку знаешь: сучка не захочет, кобель не вскочит? Ты прости, конечно, что я так говорю.

      – Ничего, нормально вы все говорите, по-человечески. Так что, по-вашему, мне не его, а ее надо было мочить? – Рукавишников привстал на локте, его лицо бледным пятном маячило в темноте. – Я ж ее на руках носил!

      – Да нет, зачем мочить? – спросил Алексей. – Разве это выход? СКАЧАТЬ