– Привет, – Лисица прижала телефон к мокрому уху.
Сообщение было кратким, но произвело в ней грандиозную перемену. Ее кровь вскипела, а взгляд стал холодным, как лед. Наспех промокнув волосы полотенцем, Лисица накинула на плечо ремешок сумочки и прошла через тренажерный зал к двери. В коридоре ее босые ступни утонули в мягком ковровом покрытии. В здании уже появились первые люди, ощущалась подступающая суета. Мужчины в лифте сделали вид, что с интересом изучают потолок.
Ее секретарь Бинидиктус уже был в кабинете, вместо привычного костюма одетый в потертые светло-голубые джинсы и мятую полосатую рубашку с короткими рукавами. Склонившись над столом, он листал книжку для записи телефонных номеров. Русые волосы, обычно уложенные гелем, сегодня топорщились как хотели.
– Он вернулся, – уведомила Лисица.
– Я тут шлялся неподалеку и, как сообщили, сразу прибежал, – он развернулся и окинул ее изучающим взглядом сверху вниз. – Ты опять пришла голая.
– В раздевалке, при тренажерке. Мои юбка и жакет. Принеси, – отмахнулась Лисица. Рухнув в кресло, она потянулась к телефонной трубке. – Я пока разузнаю подробности.
Когда Бинидиктус вернулся, она все так же сидела за столом, в задумчивости подперев щеку ладонью. С ее волос еще капала вода.
– Я не нашел твои трусы.
– Может, я пришла без них, – рассеянно отозвалась Лисица. – А нет, вот они, в кармане жакета. Теракт в кинотеатре. Здесь неподалеку. Погибло много людей. Пока не могут сказать, сколько. Тела валяются кусками, сразу и не сосчитаешь.
– Выжившие? Свидетели?
– Нет. Бежим.
– Куда бежим? Мы адвокаты. Это вообще не наше дело.
– Это дело моего отца, а значит и мое. Пошли.
– Надо что-то сделать с твоими волосами. Я могу заплести тебе косу.
– Даже не дотрагивайся до моих волос.
– А что? Я умею. У меня две дочери. Десять и двенадцать лет.
– Правда? – вяло удивилась Лисица. – Я забыла.
– Ты не только это забыла.
– Что еще я забыла?
– Вероятно, недостаток каких-то витаминов влияет на твою память. Я куплю. Тебе не помешает пропить.
4.
[20:45, суббота. Многоквартирный дом, Торикин]
– Он вернулся, – произнесла Делоре.
Взгляд жены, острый, как нож, скользнул по его щеке. Делоре скрестила руки, и шелковая ткань халата, наброшенного после душа, натянулась над выпирающим животом – в выходные дни она принимала душ пораньше и долго читала в постели перед сном. Пупок торчал, как пуговица. Томуш отвернулся.
– Да.
– И ты идешь.
– Да, – он распустил свои рыжеватые волосы, которые сразу разлетелись непокорными волнистыми прядями, и надел СКАЧАТЬ