Черный гардемарин, судьба и время. Алла Валерьевна Репина

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ беглый. И наверняка инородец, раз ни с кем не разговаривал – не понимал местного наречия: «Какой-нибудь немец или швед. Не исключено, отмаливал у нас некое тяжкое преступление. Знаем мы эту публику: чуть что, в монастырь. А уж как расплодилось монашество в японскую войну!».

      Далее собеседники переходят на обсуждение игр крестьянских детей. Мадам Верзина сетует, что детская культурная площадка, устроенная на плацу перед погостом, прививается вяло. Озорники по-прежнему играют в «Нила», бросая тень на село перед экскурсантами. На крутом берегу, за погостом, ими вырыты «Ниловы пещеры», стоит подобие распятья с крюками – несколько человек молятся, а кто-нибудь один носится вокруг под простыней, изображая нетленный призрак, и завывает волком. Особо удачно вытье получается у Леньки Федорова: натурально волчонок; ребята гогочут.

      В то лето, к слову, наша дружба с Ленькой разладилась. Он стал обидчив. Бывало, пристанет: почему нас с Васькой зачислили в кадетские корпуса в Москве и в Питере, а его, сироту, отправляют в духовное училище в Осташков?

      Васина мама, терпеливо: дескать, в военные корпуса принимаются только сыновья офицеров, или потомственных дворян, или лиц всех сословий, окончивших курс в одном из высших учебных заведений; а если принимаются сыновья священнослужителей, то не ниже сана иерея. «Вот вырастешь, Алексей, окончишь духовное училище, потом семинарию, в академию поступишь, получишь сан; и твои сыновья также смогут поступить в кадетский корпус», – открывает ему горизонты мадам Верзина.

      Ленька, напомню, живет в селе при тетке. Считается, отец его сгинул где-то на отхожих промыслах еще до рождения сына, мать скончалась в родильной горячке – обыкновенная в крестьянских семьях история. Физическое развитие у Леньки слабое – он явно не кандидат на место в императорском Гвардейском экипаже. Простая же матросская служба, со всей ее тяжестью беспрекословного подчинения – тоже точно не по нему. Вот мадам Верзина, заботливое сердце, и выхлопотала нашему товарищу место в духовном училище Осташкова.

      Хоругвеносец Степан Коровкин

      Вчера вечером заметки о славном селе Кравотыни (которые, как и все мои описания былой селигеровской жизни, имеют прямое отношение к тем «контреволюционным» событиям, которые развернутся в Осташковском уезде в 1918 году) не закончил: ходил в киношку. Показывали «Петербургские тайны» по роману графа Крестовского, все четыре части. Публика валом валила: поглазеть на былой Петербург.

      Офицеры зовут проветриться в Райволу дневным поездом – отказался; не хочу распыляться и отрываться от записок, полагая поскорее закончить деревенскую часть детских воспоминаний.

      Итак, ждешь в детстве этого лета, ждешь, а промелькнет оно как один день. К 15 числу августа, началу учебного года, дачники в большинстве своем разъезжаются. Уехали в Москву Верзины. С Селигера тянет холодом; дождь; небо плотно затянуто низкими темными облаками, будто и не рассветало. В доме жарко натоплено; пахнет печкой и самоваром. Мама с книжкой; СКАЧАТЬ