Человек, из Подольска!. Георгий Панкратов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ истика может в чем-то ориентироваться на литературу, но никак не наоборот. Сегодня мы видим обратное: проникая в литературу, журналистика не ассимилируется в ней, а устанавливает свои жанровые и тематические порядки.

      Я убежден, что для писателя хорошо быть дистанцированным от реальности в ее, возможно, и не самых худших, но ненужных, наносных проявлениях. Они полезны лишь в том случае, когда сами живут в текстах, но не когда писатель начинает жить ими, в них. Для писателя хорошо влиять на реальность, а не поддаваться ее влиянию. Когда он ничем не отличается от журналиста, PR-менеджера, блогера, хипстера и черт знает кого еще – это вредно, потому что привязывает писателя к сиюминутному, отсекает от главного.

      Однако верно и то, что плохо это для самого писателя, для результата его труда, но не для его успеха – приверженность сиюминутному весьма ценится в современном литературном процессе. Что приветствуется нынешними премиями? Крупная форма на историческом материале, иными словами, осмысление прошлого, но не всего подряд, а лишь того, на мутной поверхности которого отчетливо проступает сегодняшняя повестка дня. В рассказах востребована игра, ироничность, моделирование чудаковатых мирков, в которых существуют придуманные чудаковатые персонажи, все это должно забавлять.

      Серьезный разговор о повседневности, бытности без уклона в сиюминутное и новостную повестку, о неизменных вопросах жизни и смерти, существования человека в мире и нашей стране – вот что хотелось бы видеть и чего в ней по-настоящему мало.

      Опыт усредненного журналиста – явление совершенно иного порядка. Тем не менее журналисты постепенно занимают свободные места в зале писательской славы. Шумны и поверхностны, заточены на шуточки и остроты, зачастую в литературу эти люди идут ради демонстрации своего остроумия. Невозможность произнести речь без смеха и ужимок, тематика «нерадивых родителей» и «горе-водителей», плохих чиновников, хороших активистов, неправильных поступков и старших товарищей, одергивающих и объясняющих, что «надо не так, а вот так», и прочее «время покажет»; ровный, но без излишеств язык; полное отсутствие попыток «шагнуть за…» в авторской фантазии и размышлениях о жизни – все это обеспечивает их прозе довольно прохладный прием «вживую». Да, она признается читателем и коллегами добротно сделанной, но не прорывной. Удивление наступает потом – когда наблюдаешь лавину побед, которую данные авторы одерживают над всем и всеми, мощную поддержку их в социальных сетях и СМИ. Самим авторам можно позавидовать; литературе, которая имеет таких писателей в качестве локомотива – вряд ли.

      Почему сильное влияние журналистики на литературный процесс – это плохо? Стоит оговориться, что речь идет о среднестатистическом работнике СМИ, зачастую онлайн-медиа), исключая военных и спортивных журналистов, а также талантливых, «штучных» авторов. Повседневное поведение среднестатистического журналиста – отвратительно, поверхностно, схематично и «мематично»: он мыслит мемами, ржаками, «дичью», «хтонью». Все прочее, если он не специализируется на определенной теме, интересует мало. Даже литература. Даже если он сам – писатель. В прозу тащатся клише и стандарты современного журналистского текста, так как авторы, гуру которых – Ильяхов, убийственный для литературы, попросту не до конца понимают, чем художественный текст отличается от журналистского. И главное – почему он вообще отличается. Те, кто считают, что современная журналистика свободна от штампов, сильно ошибаются: в погоне за интересностью и стремлением «уйти от клише и совка современные редакторы выдумали новые клише и новые стандарты, которые внедряются и исполняются куда жестче, чем предыдущие. Подобно многим современным мигрантам, они, попадая в другую среду, не стремятся интегрироваться в нее, а торопятся изменить под себя, свои понятные и привычные стандарты.

      Журналист живет эмоциями, их сменяемость – залог его удовлетворенности и ощущения себя как профессионала. Сегодня погрустил в детском хосписе, завтра поплясал на веселом митинге, послезавтра провел «один день с догхантером»: мол, проблема раскрыта из самых ее недр, а как к ней уж относиться, решайте сами. Задача журналиста – не сбавлять скорость, непрерывно поддерживать в себе стресс, столь милый его сердцу, подогревать самого себя. Он все время загнан и считает это состояние одним из главных достоинств профессии. Результат его труда с некоторых пор измеряется лайками и просмотрами, а также репостами в соцсетях, а потому и сам журналист постепенно начинает мыслить этими категориями, перенося их на остальные области своей (и окружающей) жизни.

      В то же время все вышеописанное – враги писателя. Писателю нужно остановиться, он должен суметь заставить мир замереть, а себя – увидеть мир замершим (ведь он в реальности, конечно же, не замирает). Пройтись по пустому городу, услышать его тишину, принять ее, вжиться в нее, так, чтобы тело трясло, будто бьет током. Остановить, остановиться и осмыслить – вот задача писателя. И когда ты осознаешь, что умеешь заглянуть в остановившийся мир и исследовать в нем каждый уголок, никакие лайки и репосты тебе уже не нужны.

      У журналистов все иначе. Их стезя – болтовня, забалтывание. СКАЧАТЬ