– Серега, расскажи о твоей поездке, – попросил Илюшин, устроившись с ногами на табуретке.
– С чего бы начать… Ладно, перейду сразу к выводу. Наш фигурант – сиделец.
Макар поднял брови. Маша удивленно посмотрела сначала на него, затем на мужа:
– Сиделец – то есть отбывал срок в тюрьме?
– Ага. И, я бы сказал, немаленький.
– Невозможно, – покачал головой Макар.
– Сам знаю, – огрызнулся Бабкин. – Но вот как-то оно так.
– Ты лично им занимался!
– Занимался. И ошибка исключена. Но пойми, я четыре часа наблюдал за этим типом! Он бывший зэк.
– Ты лично им занимался, – повторил Илюшин.
– Подождите-подождите, – запротестовала Маша. – Объясните мне, о чем речь! Почему невозможно, чтобы человек сидел в тюрьме?
Бабкин встал, налил себе воды и вернулся за стол.
– Я поехал к Харламовым для проформы. Старшая дочь выходит замуж, ее младшую сестру жених кое-чем насторожил.
– Она заподозрила, что он не тот, кем представляется, – вставил Илюшин.
– Биография у него прямая, как палка. Родился, учился, работал, переехал в Москву, снова работал. Ни бывших жен, ни приводов!
– В этом, кажется, нет ничего удивительного, – осторожно сказала Маша.
– Абсолютно. Поэтому я и сказал, что поехал для проформы. Жених – обычный парень из-под Сыктывкара, всю жизнь крутил баранку, перевозил грузы. Наверное, со своими тараканами. Вспыльчивый. Бомжей недолюбливает. Я же не врач, чтобы понаблюдать и составить психологический профиль!
– Может, ему такой же бомж под колеса бросился в темноте? – предположил Макар. – Нанес тяжелую травму его душе!
– Но ты все-таки поехал, – сказала Маша.
– Для проформы, – в третий раз упрямо повторил Бабкин.
– Хорошо, я поняла. И что ты увидел? Ты сказал – «странное»…
Сергей сосредоточился. Маша с Макаром молча ждали.
– Первое, – начал он. – У этого парня повадки человека, который много лет провел в тюрьме. Маша, поверь, это невозможно спрятать! Он, конечно, прикидывается, и у него получается. Но непроизвольные реакции его выдают.
– Например? – быстро спросил Илюшин.
– У соседей что-то хлопнуло, и Богун втянул голову в плечи. Причем он не дурак и быстро исправляется. Но этот первый секундный испуг – он заметен. Резкие звуки, громкий оклик – он прячется, как черепаха.
– Ты не допускаешь, что он трусоват? – спросила Маша.
– Это еще не все! У Богуна характерный взгляд, который проявляется, когда он думает, что его никто не видит. Он все время держит лицо, но иногда расслабляется. У меня глаз наметанный. Я после часа общения был уверен, что он отбывал срок, а через три знал это наверняка. На пальцах у него мелкие шрамы, которые он объяснил давней СКАЧАТЬ