Ограбление по-русски, или Удар «божественного молотка». Валерий Сенин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ потом четыре тысячи жене, она позволила мне трахнуть ее сзади, хотя прежде считала это бесстыдством. А младшая Александра, получив от меня на следующий день оставшиеся четыре тысячи, полчаса читала вслух стихи Александра Блока (он ее любимый поэт), а потом сделала мне минет, хотя раньше стыдилась орального секса. Интересно, а что же они разрешат мне вытворять с собой теперь, когда узнают о двух миллионах долларов?…

      Я заканчиваю очередную деталь, поворачиваю голову, и у меня возникает ощущение, как будто мой кот Жуков впился мне когтями в грудь: дипломата нет. Вместо него – какой-то ободранный потертый чемоданчик какашечного цвета. Открываю этот сраный чемоданишко: внутри отвертки, кусачки, мотки провода, лампочки и початый шкалик с водкой. Да это же инвентарь Кузьмича!

      – Электрик здесь был? – подскакиваю я к Власову.

      – Был минуты три назад.

      Как же я его не заметил? Хотя Кузьмича трудно заметить, потому что он – человек-тень. Только Власов и мог его заметить.

      – А куда пошел, не знаешь? – допытываюсь я.

      – Кто его знает? Он по всему заводу шастает.

      Я хватаю чемоданчик электрика и бегу в соседний цех. Там мужики сидят за столом и режутся в домино. В момент моего появления проигравший забирается под стол и начинает кукарекать.

      – Кузьмич у вас не появлялся? – выкрикиваю я.

      Мужики досчитывают до сорока и только после этого поворачиваются ко мне:

      – А кто его знает, может, и появлялся.

      Бегу дальше. В следующем цехе рабочие играют в жмурки: один с завязанными глазами бегает за остальными, которые толпой от него удирают, запрыгивая иногда на станки.

      – Кузьмича не видели? – кричу я громко, но они меня не слышат.

      Наконец в третьем цехе вижу стоящего на коленях самого Кузьмича, он колотит о бетонный пол моим драгоценным дипломатом и матерится.

      – Отдай! Мать твою! – выкрикивает он. – Отдай, сука!

      Я неторопливо подхожу к электрику, беру из его рук дипломат, вставляю в его кулак ручку чемоданчика и успокоенный иду прочь. И слышу за спиной радостное:

      – Вот ты где, родимая!

      Обернувшись я вижу, как Кузьмич, сидя на коленях, любовно поглаживает шкалик.

      Верно говорит моя мама: пьяница – это мужчина, который никогда не изменяет своей избраннице – бутылке.

      Придя в цех, я незаметно засовываю дипломат под станок и присыпаю металлической стружкой. Как я сразу не догадался это сделать? Мог бы не волноваться столько времени понапрасну.

      Перед обедом я подметаю цех, но свою кучу стружки под станком, естественно, не трогаю.

      А потом мы идем на обед и когда возвращаемся, я заглядываю под свой станок… Твою мать! Под станком – чисто: стружек нет, дипломата тоже и ни единой соринки.

      – Кто убирал стружки?! – кричу я.

      – Власов, СКАЧАТЬ