Свислочь (Могилевская область) и евреи. История, холокост, наши дни. Маргарита Акулич

Чтение книги онлайн.

      «После войны в Свислочь вернулись Меира Баршая, его мать Этя Элентух, его жена Хана, их дети Лева и Миша, Семен Баршай (брат Меира), стал заведующим кафедрой в лесотехническом институте в Минске, Петр Фаевич, Баршай работал директором школы в Свислочи, Мейлах (Михаил) Рувимович Зельцер заготавливал вторсырье, на разных должностях работали Зяма Гиршик и Люба – его дочь, Моисей Шмулик, Эля Зельцер, Дубинский, Бэла Полещук, Симха Фельдман и немногие другие.

      О еврейской жизни в Свислочи после войны речи не велось. Традиции не соблюдали, миньяна не собирали, на идиш не говорили и детей ему не учили, обрезания не делали. Национальности своей стеснялись, считалось, что гордиться нечем, от пятой графы в паспорте одни неприятности. Евреи слышали в свой адрес, что немцы в годы войны «всех» убивали, и поэтому незачем «своих» выделять. Кругом (в газетах, по радио, в учебниках, школе и вузе, книгах, кино) твердили о приоритете интернационального воспитания – родина одна на всех. В 1972 г. композитор Давид Тухманов на стихи Владимира Харитонова сочинил даже песню «Мой адрес не дом и не улица – мой адрес Советский Союз». Главное, чтобы человек был хорошим – отзывчивым, исполнительным, скромным, работящим, бесконфликтным. Причем тут национальность? Только некоторые еще отдавали дань традиции. По словам Семена Зельцера, его отец Мейлах, записавшийся на фронте Михаилом, на Песах привозил курицу и мацу из Бобруйска и варил суп. Но делал это тихо, без «рекламы», в семейном кругу. Евреи были обречены на ассимиляцию, и советская власть уже считала, что добилась в этом отношении своей цели. Сам Семен Зельцер в 1972 г. после женитьбы перешел на фамилию своей супруги и стал Рубцовым Семеном Михайловичем, чтобы у его детей не спрашивали, почему они Зельцеры, а записаны белорусами (Архив автора. Запись беседы с Семеном Зельцером в Свислочи 1 августа 2019 г.).»

      «Синагога была в обычном доме, бревенчатом, одноэтажном, только уже потемневшим, старым. Почему помню, потому что к улице была веранда, мы залазили на крышу и могли видеть, как старики там молятся. Где молились женщины, я не помню, но, по крайней мере, на похоронах были и мужчины СКАЧАТЬ