Александр Кравцов. Жизнь театрального патриарха. Александр Соколов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ в одном реанимационном отделении Линд провёл около месяца, стал инвалидом первой группы, но от «блокадного» музея не отступился. Недавно мы с ним говорили по телефону, он сообщил, что школьные помещения приказали долго жить, но зато скоро будет возведено специальное здание музея – этот вопрос находится на контроле у самой Валентины Матвиенко, питерского губернатора.

      Ледовая дорога, переброшенная через Ладогу, помогла ленинградцам выжить.

      Большая земля решила на новый 1942-й год порадовать блокадных ребятишек лакомством – послала в Питер целую машину абхазских мандаринов. Полуторка, за рулём которой сидел Максим Твердохлеб, повезла дорогой груз по ледовой дороге ленинградским детишкам.

      На трассе, на открытом льду Ладоги одинокая машина оказалась, как на ладони, её мгновенно засекли и за ней стали охотиться «мессеры» – немецкие истребители. Гоняли машину, словно зайца – уверены были, что не дадут уйти. Веселились, как могли. Заходили в лоб, примерялись к полуторке стволами пушек и пулемётов. Твердохлеб резко давил на педаль газа, выжимал из полуторки всё, что мог, и стремительно уходил вперёд, буквально выскальзывал из-под пулемётных очередей; в другой раз, когда гибель была уже неминуема, нажимал на тормоз, вилял в сторону, на открытый лёд, и очереди не дотягивались до машины.

      Одна из очередей просекла ветровое стекло полуторки, другая насквозь прошила кабину, третья в щепки превратила угол кузова, четвертая пробила капот, а Твердохлеб всё тянул и тянул упрямо к Питеру. Так и не смогли немцы уничтожить одинокую машину, Твердохлеб привёз мандарины ленинградским ребятишкам.

      Только потом, получив подарок, многие ребятишки находили в лакомых южных фруктах немецкие пули.

      Вообще ленинградские дети – это особая статья. Нигде больше, ни в одной стране мира, ни в одном городе на долю детей не выпало столько испытаний, как в Ленинграде. Война – это боль, оторопь, слёзы, кровь, ужас, застывший в глазах, крик, онемение, описать войну невозможно, её надо видеть.

      Среди собранных материалов у Е. Линда есть небольшой рисунок, сделанный на половине тетрадочного листа в клетку. Автор рисунка – обычный ленинградский мальчишка-блокадник, трёхлетний Шурик Игнатьев.

      Дело происходило в детском саду, зимой, где ни еды не было, ни тепла, плюс ко всему часто били пушки, снаряды ложились совсем недалеко, а из репродуктора доносился звук метронома – самый тревожный звук на земле, напоминающий биение сердца, готового остановиться. Звучащий метроном означал, что обстрел продолжается…

      Воспитательница, голодная, синюшная от слабости, укутанная в две телогрейки, раздала ребятишкам бумагу и карандаши, сказала, что по расписанию у них сейчас – урок рисования…

      Что самое первое, самое простое, незатейливое, что может нарисовать ребёнок? Обычно в двух-трёхлетнем возрасте рисует дым. Это проще всего – нарисовать дым. Потом задание усложняется, СКАЧАТЬ