добивалась от старшего бортпроводника возложения на меня обязанности кормить летчиков, и вопреки всей моей хваленой стрессоустойчивости, твердая поверхность мигом уходила из-под ног, стоило мне переступить порог кабины пилотов. Я питала к второму пилоту Урмасу Лахту глупую подростковую любовь, достойную разве что ученицы старших классов, но никак не опытной двадцатипятилетней стюардессы с колоссальным налетом часов, и лишь волевым усилием заставляла себя не краснеть в его присутствии. Я страстно мечтала о возращении советской системы многочленных экипажей, когда пилоты и бортпроводники постоянно летали одним составом и проводили друг с другом намного больше времени, чем со своими семьями. Сегодняшняя практика незакрепленных экипажей приводили к тому, что иногда мы только за пару часов до рейса узнавали, с кем вообще летим, и поэтому за год мне лишь дважды посчастливилось оказаться на одном борту с Урмасом. Но даже при таком раскладе я не переставала надеяться на взаимность и не упускала малейшего шанса подарить ему улыбку при мимолетной встрече. Толку от моих потуг было немногим больше, чем от кислородной маски после пятнадцати минут с момента разгерметизации салона: Урмас банально не помнил меня в лицо, не утруждался держать в памяти моего имени и в довершение к вышеупомянутому беспределу готовился к свадьбе со своей подругой. Мы могли встречаться на аэродроме хоть по сорок раз на дню – для Урмаса я по-прежнему оставалась одной из… Он относился ко мне просто как к коллеге по летному делу и не более того, а я в это время жестоко терзалась муками ревности, просматривая его страничку в социальной сети и тщетно силясь понять, чем эта Симона настолько лучше меня. Я понимала, что свадьба уже не за горами, и когда внезапно выяснилось, что спустя четыре месяца с последнего рейса, мы с Урмасом завтра снова летим вместе в Штутгарт, у меня созрело поистине безумное решение. По прибытию в пункт назначения я была твердо намерена сказать Урмасу правду о своих чувствах, и если уж не добиться от него ответной любви, то хотя бы разорвать замкнутый круг и освободить сердце от тяжкого груза бессмысленной тайны.
ГЛАВА II
За прошедший год я изучила Урмаса, можно сказать, вдоль и поперек, но в глубине души я прекрасно понимала, что с объективной точки зрения общедоступная информация из социальных сетей ни в коей мере не способна заменить живого контакта, и на самом деле я ничего не знаю о предмете своего преданного обожания. Активность Урмаса в интернете в основном сводилась к обсуждению сугубо профессиональных вопросов с коллегами и единомышленниками, он не имел обыкновения публично распространяться о своих увлечениях, и только мое беззаветно любящее сердце привыкло в каждом слове находить тайный подтекст. Тщательно проштудировав список контактов на странице Урмаса, я обнаружила несколько знакомых фамилий, и когда у меня изредка выдавались полностью свободные от работы часы, осторожно вела «разведывательную деятельность».
СКАЧАТЬ
