Соблазнитель. Збигнев Ненацкий

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ стоя. Только стоя можно понять музыку. Впрочем, возможно, это тоже устарело…

      – Пожалуйста, успокойтесь, доктор, – сказал Ганс Иорг. – Ведь мы должны были долбить и перестраивать, зондировать и переставлять стенки, перемещать пласты и проводить геологическое бурение, чтобы наконец извлечь ваше новое «я». Пожалуйста, не смотрите на часы. Эта женщина уже не уедет ни на автобусе, ни на поезде. Она выпрыгнула из окна совсем в другом городе и совершенно в другое время. Впрочем, возможно она пошла на чердак и повесилась на бельевой веревке. Вероятно, у нее был маниакальный психоз, ваше чувство вины – это не что иное, как литература, залежи благородной руды, которые наслаивались в вас с детства. Прекрасная, благородная, плодоносящая куча компоста, возвышенное дерьмо, на котором, быть может, прорастает цветок вашего таланта. Нам ничего другого не остается, как глубоко перепахать, перелопатить слой чудесного и животворного говна. Надо перестать верить в литературу, дружище. Только из большого неверия рождается великая и пылкая вера, только маловера может поразить блеск святости, как это произошло с Павлом-Савлом. Человек, которому чуждо всякое насилие, должен его совершать. Пусть это будет насилие над литературой – чудесной и прекрасной, непорочной орлеанской девой, которая под своими знаменами ведет нас к вершинам величия и благородства. Пусть до небес донесется пронзительный визг наших добродетельных литературных критиков. Здесь, в колыбели культуры, в старом Веймаре. Это будет извращенное насилие, как в церкви. К делу, дружище. Настало время подвигов.

* * *

      – Почему ты не спишь? – спросила меня жена, хотя из-за полной темноты в комнате она не могла видеть ни моего лица, ни моих открытых глаз, и, видимо, только мое дыхание подсказывало ей, что я бодрствую.

      – Собака уже полчаса лает на опушке леса, – сказал я.

      – И в самом деле, – шепотом ответила она.

      – А ты слышала топот лошадиных копыт? Это опять по краю болота скакал фон Бальк и вез новую девушку.

      – Неправда, – тихонько засмеялась она, – я не слышала топота лошадиных копыт. Скажи мне, почему ты никогда не можешь остаться один?

      – Не знаю. Может быть, потому, что я их когда-то очень любил и они всегда были рядом со мной, во мне, во всем, что меня окружало.

      – Ты их и сейчас тоже любишь.

      – Ошибаешься. Я хотел бы стать свободным. От них, от себя. Любовь к ним словно держит меня в клетке. Они мне диктуют слова, жесты, поступки и мысли. Страшно, что я постоянно смотрю на них и, как в зеркале, вижу себя. Это я написал «Декамерон» и «De republica emоndanta»[28]. Поэтому я слышу топот лошадиных копыт, а до твоих ушей доносится лишь лай собаки.

      – И тебе хочется привозить все новых и новых девушек? Как делает это твой Бальк.

      – Да, – бросил я в темноту.

      – И от моей любви ты тоже хотел освободиться, – сказала она грустно.

СКАЧАТЬ