Гражданка дальше ручья. Букаракис

Чтение книги онлайн.

      Так всю жизнь. А вы говорите про какие-то, мать их за ногу, подростковые трудности.

      Папа мой, кстати, сам Раков. По фамилии. Первый и единственный Раков, если можно так выразиться.

      Мама – она Ракова уже во вторую очередь. Впрочем, именно она и виновата в моей раковости больше всего.

      Ведь с тех пор, как она удосужилась выбрать себе нового спутника жизни и расписалась с ним в загсе, мы все вдруг стали Раковыми.

      И я – с выдвижной клешнёй под мышкой,– тоже стал Раковым. Почему из всех Раковых эта дрянь растёт из подмышек у меня одного – не спрашивайте.

      Даже думать об этом не хочу.

      До четырёх лет, я вообще не предполагал, что это какая-то аномалия.

      Всё началось после той самой вольной борьбы, о которой я уже рассказал.

      Папа обозлился в тот раз страшно. Теперь я для него, на всю жизнь, самый вредный. И способен я, по его мнению, только на гадости.

      Я до сих пор не научился сдерживать свои эмоции, постоянно на всех обижаюсь. А обидевшись, ору от обиды будто дебил. Только не думайте, что я такой страшный. Все больше смеются, чем боятся меня по-настоящему.

      И это обиднее всего.

      Думаете, я не пробовал заставлять людей бояться? Пробовал. Это всегда вызывает одну и ту же реакцию – показное сочувствие. Потом все быстро собираются и уходят. Пусть даже и просто в угол уходят, но так, чтобы я не смог до них, при случае, дотянуться.

      Я надеюсь, что когда-нибудь рассержусь на всех по-настоящему и обрету способность подчинять себе морские существа.

      Но тогда папа закатает меня в мешок и опустит на дно морское – ведь он давно обещал.

      Чтобы вы ни подумали – на дно морское меня пока что не тянет. Мне нравится девочка, которая обитает на суше. Классический, вроде бы, случай, да не совсем. Стыдно признаться, но я представляю её себе со жвалами и усиками. Иначе она мне не нравится. Тут уж ничего не поделать.

      А ещё, ей не нравлюсь я. Это принципиально. У меня нет ни единого шанса. И так, скорее всего, будет всегда.

      Зато никто не мешает мне представлять её со жвалами и прочей щетинистой гадостью. Хорошо что она всегда сидит передо мной – за соседней партой.

      Ладно. Вы, конечно, сами понимаете, что это чушь собачья – про морские существа и прочее. Забудьте. Ничего сверхъестественного я не умею.

      Я могу только злиться и устраивать окружающим мелкие гадости.