Давно прошло время, когда я был пастухом.
Я странствовал по всему миру,
Прежде чем обрел ученость.
Я путешествовал, я обошел всю землю,
Я засыпал на множестве островов,
Я обитал во множестве городов.
Ученые друиды,
Вы пророчествуете об Артуре?
Или вы превозносите меня?
Лирическим «я» этого фрагмента может выступать только Аполлон. Именно он служил пастухом у Адмета, царя минийцев, в фессалийских Ферах и лишь спустя несколько веков стал почитаться в Дельфах под именем Мусагета, предводителя муз. А будучи догреческим вещим героем, он обрел покой на сотне священных островов. С тех пор как греки сочли уместным принять его в свой пантеон и провозгласить богом музыки и врачевания, он ежедневно и ежегодно совершает обход неба в образе различимого оком солнца-Гелиоса. Гвион намекает Хейнину и другим придворным бардам, что за героем, которого они легкомысленно прославляют как Артура, в действительности скрывается Геракл – Дионис, rex quondam, rex-que futurus (король в прошлом и в грядущем), который по своем втором пришествии станет бессмертным Гераклом – Аполлоном. Но где же бардам понять… Строка «Давно прошло время, когда я был пастухом» напомнит им всего-навсего триаду 85, где описываются три пастуха племен Британии, то есть Гвидион, который пас стада племени Гвинедда, Беннрен, коему поручено было стадо Карадока, сына Брана, состоящее из двадцати одной тысячи дойных коров, и Лаунроддед Вараук, что стерег столь же многочисленное стадо Нудда Хэля. Гвион приобщился к высокой учености в Ирландии, а возможно, и в Египте, однако перенес ее на бриттскую почву, ибо, хотя друидизм как организованная религия перестал существовать в Уэльсе уже за несколько веков до описываемых событий, пережитки друидических знаний все еще были различимы в корпусе поэзии менестрелей и в народных религиозных обрядах. Первобытный же друидический культ, который включал в себя акт ритуального поедания жертвы, по агонии которой делались важные пророчества, был искоренен в 61 г. до н. э. римским полководцем Светонием Паулином, завоевавшим остров Англси и приказавшим вырубить священные рощи. Континентальный друидизм, уже распространившийся к этому времени по всей Британии к югу от Клайда, предполагал благопристойное, в духе кельто-фракийских верований, поклонение Бели, или Аполлону.
С точки зрения имперского Рима, с тех пор как перестало созываться верховное собрание друидов в Дрё – главный орган власти у кельтов, – почитание Бели уже не являло никакой политической угрозы; когда Цезарь нанес поражение Верцингеторигу, влияние СКАЧАТЬ
153
Впрочем, не исключено, что существует и более простое объяснение танца деревьев. По словам Аполлония Родосского, дикие дубы, которые спустились с гор Пиэрии под звуки Орфеевой лиры, даже в его время высились стройными рядами в Зоне Фракийской. Если они стояли так, словно вот-вот пустятся в пляс, то едва ли образовывали строгий геометрический узор, наподобие каре, треугольника или двух параллельных рядов, а скорее описывали какую-то дугу, изгиб. Само название «Зона» («женский пояс») наводит на мысли о хороводе в честь богини. Однако дубы, поставленные в круг, который напоминает неразомкнутый пояс, не производят впечатление танцующих: скорее они покажутся стражами, обступившими место для танцев. Танец в Зоне, возможно, был частью оргиастического культа «распущенного пояса», ибо слово «zone» означает по-гречески и заключение брака, и сексуальный акт – лишение девственности. Поэтому можно предположить, что широкий пояс из дубов, расставленных двойным рядом, извивался так, что дубы словно танцуют, описывая спираль: то приближаясь к центру, то удаляясь от него.