Искренне и нежно: заметки о вере и любви. Мария Чебан

Чтение книги онлайн.

      Про грех

      Знаешь, друг, раньше во мне жили слова «грех» и «нельзя», а теперь они заменились на «несчастье» и «больно».

      Раньше я бы сказала: «Жаждешь запретной любви? Нельзя. Всё-таки решил в неё нырнуть? Грех». Теперь я говорю: «Жаждешь запретной любви? Как же ты одинок и несчастен. Всё-таки решил в неё нырнуть? Как же тебе больно и тошно от самого себя».

      Раньше я думала, что Бог, живущий на небе, ревнует к нашему земному счастью. Иначе зачем Ему заточать сладкие поцелуи в оковы тяжеловесных обязательств? Почему Он не одобряет такой романтичный выход в окно, когда все они, стоя у гроба с белыми розами и трагичной музыкой на фоне, наконец-то оценят четырнадцатилетнюю меня по достоинству? Почему Он отвлекает меня от прогулок и фильмов, заставляя произносить непонятные по грамматике и смыслу слова? Или какое Ему дело до съеденного мной в пятницу мороженого?

      Теперь я знаю, что поцелуи человека, не готового тебя приручить, оставляют на коже ожоги. Что после выхода в окно остаётся кровавая лепёшка на асфальте и несмываемое многолетними слезами горе ни в чём не виноватых людей. Что молитва – это свидание с Любящим, который печально и терпеливо ждёт, когда Его назовут Любимым. А что до мороженого… Впрочем, заболтались мы тут с тобой.

      В общем, друг, я не хочу грешить. Не потому, что «Бог накажет» или «в аду горячие сковородки». Просто мой опыт говорит, что христианство – это разумно и счастливо. Вот и всё.

      Слуга закона

      Ты приходишь ко мне с расправленными плечами и аккуратной причёской. Открываешь книгу, в которой чёрными буквами по белой бумаге написано о том, как должно быть. Начинаешь читать. Я, сгорбившись и запустив пальцы в запутавшиеся волосы, слушаю твой спокойный беспристрастный голос.

      Ты говоришь, что всё должно быть правильно. И я соглашаюсь: как же ещё, если не правильно? И ты, одобрительно кивнув, продолжаешь. Читаешь Символ веры, цитируешь отцов, ссылаешься на катехизис. И я соглашаюсь: хорошие источники, достойная аргументация, кристально-точная логика.

      Тогда ты приводишь мне подробную классификацию грехов. Рассказываешь, чем блуд отличается от прелюбодейства, а лихоимство – от сребролюбия. Холоднокровно заключаешь: «Царства Божия не наследуют». Ждёшь соглашения и, не дождавшись, подозрительно смотришь на меня: «Уж не из этих ли ты, которые…» Я поднимаю на тебя красные от слёз глаза.

      Ты отшатываешься, забираешь книгу и бормочешь: «А я-то думал… И эта обманулась…» Уходишь. Я смотрю тебе в след с благодарностью и жалостью, ведь тебе – служителю веры – предстоит отпускать грехи и решать, над чьей головой произносить «аксиос».

      Ты уходишь, а я остаюсь плакать, надеяться и любить.

      Моя некомпетентность

      Если честно, нет ни одной области, в которой я бы чувствовала себя хоть мало-мальски компетентной.

      Богослужебный устав? Явно СКАЧАТЬ