Как я стал клоуном. Юрий Никулин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ ода поздней ночью в маленьком шведском городке Боросе мы, артисты советского цирка, после трех представлений должны были выехать в Гётеборг – место основных гастролей нашей труппы.

      Воздушная гимнастка Валентина Суркова, Михаил Шуйдин, я и переводчица пересели из автобуса (нам не хватило мест) в машину нашего импресарио господина Алквиста, важного, упитанного человека с маленькими усиками а-ля Гитлер.

      Громадная распластанная американская машина неслась со скоростью сто миль в час по прямому шоссе. На широком переднем сиденье за рулем – администратор фирмы, рядом сам Алквист и переводчица. Сзади я и Миша, а посередине маленькая усталая Валентина. Сначала молчим. От усталости не хочется говорить. Неожиданно Валя тихо запела: «Степь да степь кругом…». И пошли русские песни, которые мы с наслаждением пели одну за другой: они по-особенному, по-родному звучали во время этой ночной поездки. Господин Алквист пытался даже подсвистывать. Когда мы перестали петь, Алквист через переводчицу спросил меня:

      – Юрий, почему вы в жизни совершенно другой, чем на арене?

      – Такая уж у меня профессия – клоун.

      – А когда вы захотели стать клоуном?

      – С пяти лет, после первого посещения цирка, – ответил я.

      – И с тех пор вы думали об этом? – спросил Алквист.

      – Нет, потом я мечтал стать пожарником, конным милиционером.

      – Я тоже хотел быть пожарником, – улыбнулся Алквист.

      Возникла пауза. Чтобы как-то поддержать разговор, я рассказал старый анекдот: «Одна пожарная команда все время опаздывала на пожары, и после очередного опоздания брандмейстер издал приказ: “В связи с тем что команда систематически опаздывает на пожар, приказываю со следующего дня выезжать всем за 15 минут до начала пожара”».

      Все засмеялись. Алквист спросил:

      – Юрий, а как реагировали ваши родители на то, что вы пошли работать в цирк?

      – Мама возражала. Она больше любила театр, а отец поддержал меня.

      – А когда мама увидела вас в первый раз в цирке клоуном? Как она реагировала?

      – Ну как реагировала? Естественно, растрогалась и даже прослезилась.

      На этом разговор закончился.

      На следующий день утром в наш номер гостиницы с багровым лицом влетел руководитель поездки Байкалов и, поздоровавшись, с ходу набросился на меня:

      – Когда вы успели дать это дикое интервью?

      Мы с Мишей переглянулись и честно сказали, что никакого интервью никому не давали.

      – Не давали? – возмутился Байкалов. – А это что?

      И он протянул нам утренний выпуск гётеборгской газеты, на первой странице которой был помещен большой портрет де Голля с крупным заголовком: «Де Голль приходит к власти», а ниже фотография поменьше – мы с Мишей, загримированные, в клоунских костюмах. Над фотографией жирный заголовок статьи: «Мама русского клоуна плакала: сын должен стать пожарником».

      В статье рассказывалось о нашем цирке. Журналист как бы ходит по цирку, разговаривает с людьми, наблюдает за подготовкой к представлению. После «разговора» с гимнасткой Валентиной Сурковой, «королевой воздуха», которая смотрит внимательно, как подвешивают ее аппарат, ибо «маленькая ошибка – смерть!», корреспондент подходит «к двум серьезным мужчинам, которые спорят между собой».

      «Серьезные мужчины» – это Шуйдин и я. В разговоре с журналистами я сообщаю (так написано в статье):

      «… – Когда моя мама увидела меня на арене, она горько заплакала. Она была против того, чтобы я стал клоуном. Всю жизнь мама мечтала, чтобы ее сын стал пожар ником.

      – Но, мама, – возразил я, – ведь пожарные всегда опаздывают на пожары.

      На что она мне ответила:

      – Если бы ты стал пожарным, ты бы приезжал за пятнадцать минут до пожара».

      Кончалась статья фразой: «Да, действительно, матери всего мира одинаковы».

      Когда мы с Шуйдиным и переводчицей – свидетельницей разговора – объяснили нашему руководителю, что никакого официального интервью никто из нас не давал, а просто возникла беседа с импресарио во время переезда, Байкалов перестал волноваться и гневно смотреть на нас. Тем не менее, уходя из номера, он, обернувшись в дверях, сказал с сожалением:

      – Все же нет у тебя, Никулин, бдительности.

      Позже выяснилось, что наш импресарио, кроме всего прочего, был совладельцем трех гётеборгских газет и статью он написал сам.

      Когда я, вернувшись с гастролей, рассказал об этой истории дома, «мама русского клоуна» долго смеялась.

      А в самом деле, почему я стал клоуном? СКАЧАТЬ