Париж от Цезаря до Людовика Святого. Истоки и берега. Морис Дрюон
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Париж от Цезаря до Людовика Святого. Истоки и берега - Морис Дрюон страница 16

СКАЧАТЬ по обоим берегам Сены: Сен-Жюльен, Сен-Северин, Сен-Мерри, Сент-Этьен, Сен-Марсель, Сен-Жерве, Сен-Лазар… Дома теснились вокруг завезенных издалека мощей или памяти о священнослужителях-чудотворцах. Не стоит удивляться подобному цветнику святых в Париже времен Меровингов – впрочем, как и в других местах в ту эпоху. Добродетель была здесь таким редким товаром, что один тот факт, что ты человек порядочный, великодушный и хоть чуть-чуть стремишься помочь людям, уже считался чудом, и, по общему мнению, такой человек заслуживал канонизации.

      Тогда и впрямь «только вера и спасала», вера… и церковники – им одним удавалось иногда внушить страх королям.

      Париж рос, но рос содрогаясь. Париж рос, но рос беспорядочно, не зная гигиены, без какого-либо плана. Но какой заботы о благоустройстве города можно было ждать от века, который не знал грамоты и – это касается всего франкского Запада – произвел на свет всего двух писателей: поэта Фортуната, воспевшего Брунгильду, и историка Григория?[139] Никакой другой свет не светил в эти темные времена децивилизации.

      Братоубийственные войны, которые истребляли королей и истощали народы, свидетельствуют не только о разгуле насилия и диких нравах, царивших в те времена. Такие кровопролитные войны доказывают и пагубность территориальных разделов, и необходимость единой власти, резиденцией которой, это совершенно очевидно, служил Париж.

      Брунгильда первой поняла необходимость единой власти с центром в Париже: когда четверо ее внуков остались сиротами, она – вопреки всем франкским обычаям – провозгласила королем одного, старшего. Стало быть, знаменитый Салический закон – имеется в виду переход престола к старшему из потомков мужского пола, – который так упорно отстаивали при последних Капетингах (из прямо наследовавших трон), являлся на самом деле решением, нет, изобретением Брунгильды, вступившим тогда в противоречие с салической традицией и салическими нормами.

      Ум Брунгильды принес пользу ее палачу. Хлотарь II, единственный, кто выжил в долгой семейной резне, постарался восстановить единство власти. Он правил своим государством из Парижа, где и созвал в 614 году совет епископов одновременно с мирской ассамблеей, а правил он разными подчиненными ему франкскими территориями, посылая туда безусловно верных ему высших должностных лиц.

      Именно в это время особое и очень большое значение при дворе придавалось функциям мажордома, или майордома,[140] и человек, занимавший эту должность, играл по обстоятельствам роль то первого министра, то вице-короля.

      Майордом Австразии, который выступил подстрекателем в «деле Брунгильды», звался Пипином – от него и пошла династия Каролингов.

      А что было дальше? А дальше Хлотарю II, умершему в 629 году и захороненному в Сен-Жермен-ле-Доре, наследовал его старший сын, которого Париж сделал героем песенки, – это добрый король Дагоберт,[141] стоявший бок о бок с великим святым – Элигием.[142] Но песенка – не история. Жизнь каждого СКАЧАТЬ



<p>139</p>

Фортунат Венанций (Venantius Honorius Clementinus Fortunatus; ок. 530 – после 600) – автор латинских поэм и гимнов. После того как Хлотарь I убил в борьбе за власть во Франкском королевстве своего брата, жена Хлотаря Радегунда ушла в монастырь. В 567 году Радегунда и сама основала монастырь в Пуатье, духовником Радегунды там и епископом Пуатье с конца века был поэт Фортунат. Ученый монах-историк Павел Диакон, или Варнефрид (Paulus Diaconus; ок. 720–800), – известный историк, автор «Римской истории» и «Истории лангобардов» – назвал Фортуната «никем не превзойденным поэтом» и посвятил ему эпитафию, в которой восхвалял язык, достойную жизнь и благородство своего соотечественника. Два стихотворения Фортуната до настоящего времени входят в богослужебный канон Римско-католической церкви. Среди сочинений Венанция есть также Житие святого Мартина и 11 книг стихотворений.

Историк Григорий – имеется в виду Григорий Турский, см. выше.

<p>140</p>

Майордом (лат. major domus – старший по двору) – старший сановник дворца времен Меровингов. Должность майордома начинает приобретать особую силу к середине VII века – в связи с ослаблением королевской власти династии Меровингов. Определить первоначальное значение этой должности трудно, – вероятнее всего, майордом заведовал поначалу всеми королевскими чиновниками и дворцовым хозяйством («министр двора»). Постепенно значение должности росло, и майордомы (majordomus regiae) теперь уже не только заведовали придворной службой, но и управляли имениями короля, сосредоточивая в своих руках военную и административную власть, исполняли судебные функции. А порой майордом и попросту устранял ничтожного короля, должность его стала принадлежностью могущественной аристократии, выбирающей майордома из своей среды. В хрониках того времени встречается даже формула: «Regnante rege, gubernante majore domus» (букв. «в царствование царя, в правление майордома»). Так, Карл Мартелл (ок. 686 или 688–741) стал единственным майордомом и князем франков и даже не счел нужным заменить умершего Меровинга новым королем. Его сын Пипин Короткий заключил в монастырь последнего Меровинга, Хильдериха III (ум. ок. 755, смещен в 751), был провозглашен королем и помазан папой Захарием на престол. Так началась династия Каролингов.

<p>141</p>

Речь тут не о реальном Дагоберте, а о герое связанной с ним в народном представлении легенды – добром, веселом и доступном народу короле, любителе простых жизненных радостей. Легенда эта породила популярную до сих пор и довольно легкомысленную народную песенку о добром короле и его воспитателе и советнике – святом Элигии… В двух первых куплетах этой песенки рассказывается о том, как король однажды надел наизнанку штаны, а когда по совету святого Элигия стал переодеваться, обнаружилось, что он не очень любит мыться. Упоминание о штанах доброго короля Дагоберта очень распространено во французской литературе (см. Дюма, Доде, Эжена Сю и др.). О реальном же Дагоберте сведения такие: Дагоберт I (Dagobert; ок. 605–639) – франкский король с 629 года, сын Хлотаря II, последний представитель династии Меровингов, обладавший реальной властью.

<p>142</p>

Элигий (St. Eligius, фр. Saint Éloi; ок. 588–658 или 659) – святой, просветитель Фландрии. Пришел в Париж как ювелир по золоту (поэтому и считается патроном цеха золотых дел), его талант принес ему значительное состояние, которое он использовал, раздавая милостыню и выкупая рабов, – некоторые из этих рабов остались при нем и верно ему служили на протяжении всей его жизни. Вскоре будущий святой достиг серьезного влияния при дворе и это свое влияние употреблял на пользу церквей, монастырей и бедных. После смерти короля Дагоберта Элигий был вынужден вступить в духовное звание, а затем принял сан «епископа Нуайона и Турнея», причем Турнейская часть его епархии была населена в основном язычниками. Язычники эти сначала хотели причинить Элигию вред, но его упорный труд на ниве благочестия, забота о больных, защита людей от угнетения, предоставление материальной помощи заставили их изменить свое отношение к нему. Многие были обращены в христианство и крещены. Святой Элигий долгое время оставался самым популярным святым Франции, и его праздник (отмечается 2 июля) в эпоху позднего Средневековья был всеобщим праздником Северо-Западной Европы. Почитается этот святой как покровитель сборщиков цветных металлов, ювелиров, кузнецов, нумизматов, чеканщиков и работников заправок, помогает в лечении лошадей, а изображается на иконах одетым либо как епископ, либо как чеканщик – в шапочке и кожаном переднике, с молотком, щипцами, наковальней и мехами, лежащими у ног, иногда – побеждающим Сатану, которого святой держит за нос щипцами. В произведениях же, заказанных гильдиями, изображается гравирующим чашу или преподносящим золотую раку королю. В период раннего Средневековья святые из ремесленников – редчайшее исключение: наиболее угодным Богу видом труда считалось земледелие.