В своем краю. Константин Леонтьев

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ Лихачев сюрпризом для Руднева.

      – Василиск, – говорит доктор, – это точно, это – ящерица… только, что она взглядом одним поражает и убивает, так это неправда… Это древние греки, кажется, верили…

      – Василиск – значит царь по-гречески, – перебивает Баумгартен, – это название дано животному оттого, что у него на голове есть небольшой венец: кажется, так, docteur?

      – Да, нарост, – сухо и глядя в сторону отвечает docteur.

      – Греки эти были такие изящные! – вздохнув вдруг и кусая ногти, замечает Маша.

      И потом тихо, все молчит: люди, озеро и роща! Вдали, вблизи, зелень и пестрые ковры, ржание лошадей и огонь костра…

      – А ведь ты в самом деле на того целовальника похож, Лихачев, – начинает теперь уже Милькеев…

      Лихачев улыбается и хочет отвечать.

      – Только он поделикатнее, поизящнее будет немного.

      – Гиппопотам ты этакий!

      – Что такое гиппопотам? – спрашивают дети.

      – Все равно, что бегемот: большая свинья, которая в Египте, кажется, живет.

      – Болван! – отвечает Милькеев.

      И все опять хохочут. Дети спорят между собою: как лучше назвать Ваську, бегемотом или василиском.

      – Он – Вася, значит, василиск и будет, – решает их спор предводитель.

      – Василиск! василиск! Вася, ты – василиск. За обедом опять спор, даже ссора.

      – Французская нация любит равенство! – говорит гордо Баумгартен, – за равенство она с радостью отдает жизнь…

      – И свободу! – прибавляет предводитель, – а равенство целью никогда не должно быть.

      (Руднев, поклонник Руссо, напрягает слух.) – Как так? – с удивлением спрашивает Катерина Николаевна, – равенства не надо… И это вы говорите?

      – Я-с. Равенства должно быть настолько, чтобы оно не стесняло свободы и вольной борьбы.

      – Я думаю, главное, чтоб не было насилия?.. – возразила Катерина Николаевна, – это – главное… Или нет…

      – Все условно-с.

      – А как же оправдать насилие?..

      – Все условно-с. Пожалуй, и не оправдывайте.

      – Нет, надо оправдать.

      – Оправдайте прекрасным, – говорил Милькеев, – одно оно – верная мерка на все… Потому, что оно само себе цель… Всякая борьба являет опасности, трудности и боль, и тем-то человек и выше других зверей, что он находит удовольствие в борьбе и трудностях… Поход Ксенофонта сам по себе прекрасен, хоть никакой цели не достиг!

      У Милькеева заблистали глаза и загорелись щоки; не видел еще Руднев его с таким лицом. Предводитель хотел что-то сказать, но Милькеев уже был в волнении и, откидывая назад свои кудри, продолжал, все больше и больше разгорячаясь: – Что бояться борьбы и зла?.. Нация та велика, в которой добро и зло велико. Дайте и злу и добру свободно расширить крылья, дайте им простор… Не в том дело, поймите, не в том дело, чтобы отеческими заботами предупредить СКАЧАТЬ