интуитивно подстраиваясь под резкие толчки в ее изнеженное горло и пыталась неумело приласкать языком, при этом спрятав зубы. Сглотнула солоноватую сперму под его нежное "моя умничка", жалея, что это не может длиться до бесконечности. Не потому, что ей понравился сам процесс, а лишь из-за того, что сейчас он говорил ей теплые слова и нежно гладил по волосам и лицу, снимая рефлекторные слезы. Время не останавливалось, и спустя жалкие секунды он вновь становился прежним – сухим и циничным, размыкал ее дрожащие руки, которые тянулись к нему в поиске опоры и поддержки, и сразу находил себе занятие поинтереснее. Например, включить телевизор и развалиться в кресле, забыв напрочь про сжавшуюся на полу Настю. Даже тогда она не плакала. Сглатывала противный комок в горле, надевала натянутую улыбку и бежала на кухню заваривать Лешке кофе. Как ей ни хотелось прополоскать горло, не решалась, боялась обидеть его таким поведением. Приносила горячий ароматный напиток, стараясь не расплескать от странной дрожи в руках, получала сухое "спасибо" и занимала пустующее кресло, стараясь стать бесшумной и невидимой, пока ее мужчина смотрит футбол. От мамы знала: матч – это святое, не стоит мешать, только налить чаю (отец не пил) и принести чипсов. Ей бы задуматься, что эта толерантность не помогла спасти родительский брак, но она всегда подсознательно оправдывала отца: у него серьезная работа в ведомстве, часто сверхурочная, поэтому мама устала с этим мириться. Родителей понимала, а что сама идет по полю с такими же граблями, в упор не видела. Играла с Лешей роль послушной и во всем удобной девочки, свято веря, что прозреет, оценит, поймет, что лучше ему не найти. Да он наверняка уже это понял, боится признаться и самому себе, и ей. Может, бережет ее таким образом. Работа, судя по всему, опасная: раз она видела его избитым до синих гематом, второй раз в дверь начали стучать, грозя снести ее с петель. Тогда Шахновский грубовато затолкал Настю в ванную, велев не задавать вопросов и сидеть тише воды, ниже травы. "Он переживает о моей безопасности! У него, наверное, действительно очень серьезная работа", – глупо улыбалась в зеркало девушка, не обращая внимания на усилившейся стук и маты с той стороны двери. Но чем же он все-таки занят?
Все вроде бы как стало на свои места в одно утро. Насте позвонила Светка. Психовала и материлась – кто-то из парней не пришел к ней на свидание. "Ко мне! Ты понимаешь?! Ко мне!" – ревела в трубку первая красавица района и угрожала полетом с моста, если Настя все не бросит и не рванет ее спасать с бутылкой вина прямо сейчас. Девушка виновато посмотрела на Лешку, но тот только что жестко отымел ее в коленно-локтевой позе и пребывал в состоянии посткоитального пофигизма. Посмотрела на себя в зеркало. Рядом со Светкой она всегда старалась выглядеть как можно выигрышнее. Но объем прически за ночь спал, а вымыть голову и уложить волосы у нее не было времени. Светкины истерики были наигранными, но Настя все равно неслась спасать подругу по первому зову, не задумываясь, что ею манипулируют.
