Синкопа. Анатолий Головков

Чтение книги онлайн.

      Когда это с нами случилось?

      Сомненье, давленье и смрад,

      на августейшую милость

      закручен лихой маскарад.

      И маску накинув проворно,

      наклеив усы на лицо,

      повторно, повторно, повторно

      снимали с гвоздя ружьецо.

      Крутили в саду граммофоны,

      но дым подбирался к глазам,

      когда в кабаках солдафоны

      потягивали нарзан.

      Свобода речей и собраний,

      листовок, газет, грабежей,

      еще далеко до восстаний,

      но близко до длинных ножей.

      В Тифлисе школяр на коленях

      усердно молитву творил.

      Знаменье комет и затмений,

      пугаясь, народ говорил.

      Стреляли в монарха красиво,

      точили штыки и клинки,

      И пили легальное пиво

      в Швейцарии большевики.

      Век прожит наотмашь, на вырост,

      какой, не заметил никто.

      Полковники в летнюю сырость

      меняли шинель на пальто,

      мятежную длили погодку,

      прогулку с напалмом в Кабул,

      живую посольскую водку,

      кровавый гвардейский загул.

      У них ничего не случилось.

      И шансы, как гильзы, равны.

      Кто загодя сдался на милость,

      отпущены и прощены.

      Случилось, случилось, случилось!

      Пророка в отечестве нет.

      Утопия не получилась,

      оставлен последний завет,

      непрочный, как мост под ногами,

      он в памяти вечно храним

      судьбой и двумя берегами,

      где мы в ожиданье стоим.

      Твой ангел перекурит во дворе,

      вздохнет, переоформит документы,

      в дымящемся, горбатом феврале,

      не выдержав, взорвутся киноленты,

      и полетят  над Питером вослед

      гармони, крепдешину, клочьям пара,

      растает недописанный сюжет,

      приблизится эскорт из Арканара.

      Ему не ведомы ни зависть и ни страх,

      не коронуют там уже, не строят плахи,

      лишь над повозкою трепещет флаг

      из лоскутов застиранной рубахи.

      Когда на шелковую нитку

      нанизаны созвездья Шнитке,

      и отражаются рекой,

      звенят аккорды на запястье,

      и лето, краткое как «здрасьте»,

      и на душе один покой.

      Там ты со всеми налегке,

      пока не скрипнет кардиограф,

      как будто ноты кто-то отнял,

      и астра белая в руке…

      Дни мои, ржавые гвозди и строчки,

      кильки, обмылки,

      брод водосточный

      в железнодорожной воде,

      далее и везде

      расселены по дворам и общагам

      в милой СКАЧАТЬ