Несть. Максим Велецкий

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ Грушевского прервалась, лицо исказилось гримасой боли.

      – Профессиональное… Стопы изнашиваются от хождения по шпалам, по каменной насыпи. Сосуды в ногах портятся, – он кивком головы указал Игнатову на свои ноги.

      Юрий сел на тахту, снял с Грушевского носки и принялся аккуратно массировать стопы.

      – Тебе, милочка, не понять, что это такое – знать, что твоя трудовая книжка лежит не в отделе кадров, а в собственной тумбочке. Не понять тебе, каково… Тебе восемнадцать, ты на третьем году железнодорожного техникума, на практике. Мастер говорит тебе: «Хороший ты парень, Пашка. Приезжай ко мне вечером, я тебе макет один покажу». Приезжаешь к нему, а там… Карта Ленинграда расстелена, а на ней бесконечные рельсы сооружены, составчики едут. Ты спрашиваешь, мол, откуда столько дорог-то в городе, и почему одних вокзалов три десятка… Не сразу всё тебе показывают. Только к тридцати я начал сам запускать. Помню первый раз – парторг обратился. Времена были перестроечные, уже гадалки появились, секты пошли, церкви открывались – было где искать утешения и помощи. Он сказал, что всё перепробовал, но жену найти не может. Ушла и не пришла, органы руками разводят. Я и запустил составы. Минута – три столкновения. Потом два контрольных, три ложных – один вариант и остался, как учили. А что толку – как искать-то? Тогда уже милиция зубы на полку положила, денег едва на бензин хватало, майоры мешком ходили. Некому искать было, хотя место мы выяснили точно – составы столкнулись на пустыре. Потом уже, лет десять назад в городе трассу новую прокладывали, скелетик нашли…

      – Какая несправедливость, что Вас – Вас! – убрали, а формалистов типа Кривоконевой или Деменко оставляют до гробовой доски.

      Грушевский мягко улыбнулся.

      – Да нет, как раз справедливо вполне. Устав, – он развел руками. – Сам клятву давал, сам кровью в общий сосуд капал. Просто натура слабая, хули там, мамка с бабкой воспитывали, мол, страждущих отказом обидеть – всё равно что хлеб у бездомного вырвать. Вот и пошел вкривь и вкось. У кого дорога самопальная, у кого пломба белорусская, кто два дня подряд решает нервы пощекотать. Правила обходил я, в общем, но не борзел. Один человек в авторитете, помню, три дня подряд требовал запуска – сумму отваливал такую, что даже на новый вокзал хватило бы. Я выгнал его к чёртовой мамушке. А он к другому сунулся.

      – К Виктюкову?

      – Опустим фамилии. Тот взял. Ну а потом… Гильдия обоих взяла, хотя ловила долго. Стрелочника аж из Йемена транспортировала. Связали их, голубчиков. Анна Каренина. Ремейк.

      Игнатов понимающе кивнул.

      – Так вот, друг мой дорогой, я на рельсы не хочу. И под днище тем более.

      – Вы имели ввиду «на днище»?

      – Нет. «На днище» – это когда подключают к системе канализации. Штрафники в дерьме захлебываются через сорок минут, – Грушевский замахал руками. – Это пошлость. «Под днище» – это когда с кляпом во рту прибивают к поддону локомотива. И смотрит человечек СКАЧАТЬ