Эталон. Сергей Бокшанский

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ отчитаться горисполкому, что работа по искоренению пьянства ведётся и да, есть единичные случаи, но дело за малым? Это уже какое-то издевательство с моей стороны получается.

      Через неделю я стыдливо вгонял лицо в краску в застеклённой будке полупьяного мастера и возводил на себя напраслину. Сокрушался, что не могу употреблять из-за застарелой язвы. Рад бы, но пожить-то ещё хочется. О том, что причина трезвости находится совершенно в противоположной плоскости я благоразумно промолчал. Мы с Ириной Фроловой вдрызг разругались в очередной раз. Изредка, когда мы живём вместе, у меня получается на некоторое время стать непримиримым противником алкоголя. Моя пассия ненавидит даже Шотландию, потому что там производят виски. Я не пил две недели. Ради того, чтобы вернуть Ирину я хлопнул себе в вену укол. Наркологи называют его «последний гвоздь». Полгода гарантии. Дёрнул стакан – могила.

      Как повлияли мухоморы на лечение язвы у меня не интересовались. Мастер меня понимал. Он сочувственно качал головой и рассказывал, что сейчас медицина шагнула далеко вперёд и у меня есть шанс. Есть стопроцентная возможность стать полноценным членом общества. Главное, эту возможность не упустить. Потом он с силой прихлопнул по столу и изрёк:

      – Лечись!

      О мухоморах он не вспомнил. Да и они к этому времени уже выбросили споры и расплылись гнилью. Зарядили холодные дожди.

      Расточник Хомич часами спал от безделья. Он по полсмены сидел на сваренном из арматуры табурете и клевал носом. И случилось то, что просто обязано было произойти… В один из дождливых дней, ставших солнечным в календаре мастера, Хомич всё-таки навернулся со своего насеста и серьёзно разбил голову. Его тут же уволили. Говорили, что под предлогом скрытого заболевания эпилепсией. На освободившееся место взяли хорошего человека. На меня давно махнули рукой.

      Завод натужно скрипел, но на колени не падал. Разуваевская Слобода лихорадочно надстраивала вторые этажи. Страна уверенно скатывалась в пропасть нищеты. Рабочий люд по-прежнему охотно брал самогон на вексель. Как говорится, от каждого по способностям, каждому по потребностям. Принцип социализма оставался бессмертным. А вот его идея протухла самым беспардонным образом.

      Продержался я в столице ровно чёртову дюжину месяцев. Лист с моей фамилией у кобыл из бухгалтерии так и остался девственно чистым.…

      Запиликал в кармане мобильник. Я вытаскиваю его наружу – на дисплее улыбка Фроловой. Она оборвала связь едва я успел сказать: «Привет, сказка!». Чёрт её знает, как она это делает, но определить выпил я или нет для неё не составляет проблемы даже на расстоянии.

      – Ирка? – спрашивает Тёма.

      Вот и начинается очередной сто первый период – забирай свои игрушки и не писай в мой горшок. Теперь можно смело пить и не оглядываться. Я мрачно смотрю на сломанную верхушку хлипкой осины. СКАЧАТЬ