Надёжно, как в швейцарском банке. Почти детективная история. Екатерина Самойлова

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ хромоножке». Моя тетя с детства страдала туберкулезом правого тазобедренного сустава. В 1912 году ее мама Надежда Петровна увезла ее лечиться в Швейцарию. А в 1918 году красный террор, вслед за одним моим дедом, Кириллом Кирилловичем, расстреляли пятерых его братьев, а потом всех взрослых мужчин Черносвитовых, в Тульской, Ярославской, Тамбовской губерниях, в том числе и отца Евгении Александровны и моего деда. Об этом писал Струве в «Красном терроре». Я обращался к Ельцину. Он дал добро, но вскоре стал недостигаемым. С уважением, Евгений Черносвитов.

      03. Paulina Wogau писал (а)

      Многоуважаемый Евгений Васильевич,

      хотела сегодня, когда прочла Ваше письмо, сначала у Вас письменно попросить разрешения связаться с канцелярией русской церкви в Женеве, а уж потом им позвонить и попросить о встрече, посмотрела на часы и решила взять в интернете координаты и позвонить им сразу сейчас, то есть сегодня по номеру 022 346 47 09 – это телефон Chancellerie (канцелярии) на улице rue De-Beaumont 18, 1206 Genève Suisse.

      Я представилась по-французски и сказала, что мне очень нужна встреча с самым главным лицом из руководства церкви и спросила фамилию, с кем я говорю. Мне мужской голос, который взял трубку, не представился, а уклончиво ответил: Вы говорите с Сhancellerie и предложил говорить по-русски. Дальше мы говорили по-русски, я поняла, что он русского происхождения (когда-то в 2005 или 2006 году я говорила с попом русской церкви в Цюрихе, и он говорил по-русски с большим немецким акцентом, то есть тогда я имела дело с попом нерусского происхождения). Я ему по-русски ещё раз сказала, что звоню, потому что хочу иметь аудиенцию, и он спросил, по какому вопросу, на что я ответила, что одна семья из России по фамилии Черносвитовы попросила меня поточнее узнать о судьбе архивных вещей, оставшихся после смерти их родственницы Евгении Александровны Черносвитовой и о том, как можно передать эти архивные вещи их законным владельцам, то есть их родственникам в России. Он меня спросил, о каких конкретно вещах идёт речь. На момент звонка у меня даже не было перед глазами вашего письма, что я ему и сказала. Я добавила, что, конечно, если у Евгении Александровны были родственники в России, то она должна была им оставить завещание, на что мужчина на другом конце провода ответил, что завещание надо искать не в церкви, а у нотариуса, что надо узнать имя нотариуса, в присутствии которого составлялось завещание, что даже если русские люди что-то завещают их русской церкви в Женеве, русская церковь тоже имеет дело с нотариусом, то есть церковь тоже имеет доступ к завещанному только через нотариуса. Я немного разгорячилась и ответила, что родственники в СССР наверняка были в ситуации, когда эта информация, то есть имя нотариуса, им была недоступна. В конце разговора он мне посоветовал передать Вам, чтобы Вы им написали официальное письмо с перечнем вещей, о которых идёт речь, и сказал, что тогда Вы на этот письменный запрос получите ответ церкви. У меня осталось СКАЧАТЬ