Смертная чаша. Дмитрий Володихин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ миленькой я мальчоночка!»

      Меж тем сердце его пропустило удар: соскучился… Хорошо, что она пришла. Пусть хоть в чем его корит, лишь бы рядом была, лишь бы касалась его, лишь бы дух от ее волос дразнительно забирался в ноздри.

      – Не бережешься, совсем не бережешься… – укоряюще мурлыкала жена.

      И тако успокоившись у мужней щеки, поговорила еще немного про отцову печальную долю, про братнее буйство да и ушла, сговорясь забрать Дмитрия Ивановича третьего дни, не ранее.

      Как только затворилась за нею дверь, Хворостинин спросил Федора о главном:

      – Что брат твой? Объявился? Где он, снедь рачья?

      – Эх, Митрей Иваныч, – назвал его Федор иначе, чем прежде, мягче, по-домашнему, – то тайна. Невесть куда скрылся мой шалопутный брат, а твой обидчик.

      Хворостинин, ярясь на себя за проигрыш в сабельном бою, за боль и слабость нынешнюю, а пуще серчая не пойми на кого из-за глупого, позорного раздрасия, случившегося вроде бы на пустом месте, стоившего дорого и обещающего, если размыслить, с течением времени стоить еще дороже, закрыв глаза, процедил:

      – Господи! За что ж мне Твоя немилость такая? По каким грехам заслужена?

      А Федор ему, ободрительно:

      – Не спеши, Митрей Иваныч. Кого Бог любит, того испытывает. Может, и впрямь, за грехи ударил Он тебя, а может… поучить захотел. Милость Божья разною бывает, не нам судить.

      Хворостинин лишь застонал в ответ. До чего же всё нелепо вышло!

      – Погоди-ка! – встрепенулся вдруг Федор. – Ну-тко, будет тебе забава про милость Божью, какова она случается! Баечку про то не желаешь ли? Ох, баечка славная! Касьянка-то мой горазд баечки поведывать!

      – Да всё равно лежу, досаду пополам с терпением пью…

      – Кликни мужа, – попросил Тишенков-младший зырянку.

      …В покой, где положили Хворостинина, шагнул хлипконький мужичонка с нечесаной бородою и мятым рябым лицом, а вместе с ним вошел твердый, яко кора древесная, запах бражки.

      Вся одежка плюгавца – справная, хозяином, по всему видно, дареная, – стояла колом. Здесь моршит, там торчит… Рубаха, опояской неровно схваченная, изгибаясь, вновь заползала под нее и весь мир людской знакомила с серым, застиранным исподним.

      «Из-под пятницы суббота…» – отметил про себя Хворостинин.

      На животе два пятна толкались друг с другом: черное и бурое. «Как видно, в рот куски не кладет, всё пробует прямым ходом через пупок в утробу затолкать…»

      Был мужичонка лысоват и непроворен: ходил походкой барсучьею, валкой. За ухо заложено чистое, недавно очиненное перо, а ладони испятнаны чернилами. Кожа ветрами холодными продублена, вся в мелких язвинках.

      Всё в нем было криво да серо, яко во псе приблудном, шерстью в грязях поизгваздавшемся.

      И только глаза смотрели остро, хватко.

      «Непрост баечник Федоров. Ну да, чай, и сам Федор не из простецких. СКАЧАТЬ