Новое о декабристах. Прощенные, оправданные и необнаруженные следствием участники тайных обществ и военных выступлений 1825–1826 гг.. П. В. Ильин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ они могли перейти и в разряд обвиняемых), а в ряде случаев – отобрать показания без вызова в Следственный комитет. Все эти лица избежали наказания; по решению императора они были изъяты из дальнейшего расследования, а следствие в их отношении остановлено.

      Те участники тайных обществ, кто был освобожден от ареста с санкции императора, по распоряжению Комитета призывались к допросам, доставлялись на его заседания, давали письменные показания, после чего возвращались к месту службы или домой. Именно так были привлечены к допросам П. П. Лопухин, Л. П. Витгенштейн, И. П. Шипов, И. А. Долгоруков, Ф. П. Толстой, а также Ф. Н. Глинка (в период между двумя арестами) и Н. И. Кутузов (повторное привлечение к допросам после освобождения). В случае офицеров гвардии и лиц, занимавших привилегированные должности или имевших звания (чины свиты), вызов на допрос и выдача вопросных пунктов производились через начальство гвардии и великого князя Михаила Павловича[66]. Процедура вызова к допросу лица, не связанного с придворной и гвардейской средой, описана в воспоминаниях Ф. П. Толстого[67].

      Первые допросы лиц, привлекавшихся к следствию без ареста, производились В. В. Левашевым нередко в присутствии императора. Таким образом, они практически мало чем отличались от допросов, проводившихся в первые дни расследования.

      Некоторые лица, входившие в число непривлекавшихся к следствию участников тайных обществ, писали специальные «объяснительные записки» о своем участии в конспиративных обществах, обращенные на имя императора или военного начальства; одни по собственной инициативе, другие по требованию следствия или распоряжению императора. Это – А. А. Кавелин, В. А. и Л. А. Перовские, В. Д. Вольховский, В. О. Гурко, А. Я. Миркович. Братья Перовские и Кавелин, пользовавшиеся доверием императора, подали ему записки «в собственные руки». Служивший при Главном штабе Вольховский направил свое объяснение в Комитет через начальника Главного штаба И. И. Дибича. Последнему были адресованы объяснения отставного полковника Мирковича и служившего в 1-й армии полковника Гурко[68].

      Особые записки, в которых отражался итог расследования о привлеченных к следствию, начали готовиться уже после 19 января, – очевидно, в течение февраля – начала марта 1826 г.; первые записки такого рода были составлены о тех лицах, кто освобождался в ходе расследования – группе членов Союза благоденствия. Раньше этого времени записки, по-видимому, не составлялись: в делах выпущенных одними из первых среди привлеченных к следствию – Ф. Ф. Гагарина (не ранее 2 февраля) и Н. И. Кутузова (6 февраля), в отличие от членов Союза, освобожденных от наказания в марте, отсутствуют записки о «степени прикосновенности»; как представляется, это означает, что в феврале записки еще не были готовы и не участвовали в документообороте следствия[69]. Позднее подобные записки составлялись о тех, кто был освобожден по итогам расследования.

      В результате рассмотрения записок оправданные или подследственные, СКАЧАТЬ