Духовные путешествия героев А. С. Пушкина. Очерки по мифопоэтике. Часть I. Алла Арлетт Антонюк

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ к сказке о Балде: «В середине – толстый матёрый чорт. Его тучность забавно оттеняется худобой остальных, горестно поднявших лапы кверху… напоминают чахлых отощалых кузнечиков. У троих, сидящих по правую руку толстяка, длинное тонкое рыльце, оканчивающееся хоботком вроде мушиного.»

      Традиция метафорического обыгрывания нашествия чертей в виде нашествия кузнечиков идёт ещё от образов Апокалипсиса Иоанна Богослова. У Пушкина мы также встречаемся с подобной метафорой – сравнением чертей с «ватагой муравьиной» или же с «черным роем». Через это новое найденное Пушкиным сравнение просвечивает его мысль о нескончаемости зла и бесконечном его многообразии. Борьба со злом также бесконечна – сметая с пути одного «монстра», мы тут же наталкиваемся на целый «рой» других:

      Тогда я демонов увидел черный рой,

      Подобный издали ватаге муравьиной —

      И бесы тешились проклятою игрой.

«И дале мы пошли…» (1824)

      Данте в своё время принёс в обитель мертвых своё восприятие жизни как вечного неуёмного движения. Там воет адский вихрь, кружа души сладострастников в густом мраке (2-й круг ада). Бегут по адскому кругу насильники с такой быстротой, что ноги их кажутся крылами. Текут двойным встречным потоком обольстители и сводники. Мечется снежная вьюга, пляшет огненный дождь, клокочет река Флегетон и, воя, обрушивается на дно Преисподней. Как и дантовские картины, пушкинские картины Ада рисуют несметные полчища «воинов зла». Пушкин словно подхватывает этот вихревой поток дантовской адской бездны в своём стихотворении «Бесы» (1830):

      Бесконечны, безобразны,

      В мутной месяца игре

      Закружились бесы разны…

«Бесы» (1830)

      «Роение» бесов часто связано, например, в Святом Писании, так же как и в «Откровении» Иоанна Богослова, с конкретным числом – «7»:

      Мария, называемая Магдалиною,

      из которой вышли семь бесов…

«Евангелие от Луки» (8; 2)

      Тогда идет и берет с собою семь других духов,

      злейших себя, и, войдя, живут там, —

      и бывает для человека того последнее хуже

      первого.

«Евангелие от Луки» (11; 26)

      Семь бесов – это бесовская пародия («бесовская игра») на семь даров (семь ипостасей) Святого Духа (Ис. 11; 2 – 4). Ср., например: «семь святых Ангелов, которые возносят молитвы святых и восходят пред славу Святаго ” (Тов. 12; 15).

      Сатана, присвоив себе число «7», подобным образом пародирует образ «семи духов» – «благодать семи духов, находящихся перед престолом Его», образ, который мы встречаем, например, у Иоанна Богослова (Апокалипсис; 1; 4).

      Семь бесов, таким образом, – есть скрытая метафора антагонистических различий, отражение того антагонизма, который существует между полнотой излияния божественной благодати – в иоанновском образе даров Святого Духа – и зла, которое заносчиво претендует на равнобожественное существование. «Дьявол – обезьяна Бога» – не случайно назван так средневековыми демонологами, поскольку присвоил себе все СКАЧАТЬ