Ран продолжал полет, сверяясь с данными приборов – заблудиться не получалось, как бы ни хотелось. Катушки магических нитей потихоньку разматывались, но в запасе оставалось еще не меньше трех полетов на такое же расстояние.
В какой-то момент Рану почудилось, что он видит горы, однако сине-белые вершины оказались обманом – это была еще одна линия облаков.
«Не увидишь ты свои горы», – закривился Первый.
«Увижу», – буркнул Ран. Это было мечтой, которая пришла с детства, со случайной фотографии. Вместо этого ему достались Норт, возведенный между морем и рекой да окруженный лесами, и Кион, точно так же стоящий у моря и точно так же окруженный лесами.
Приборы не подвели: гор на пути не оказалось, а вот столица появилась. Ран вынырнул из облаков и, сбавив скорость, направился к посадочной площадке, перед которой принялся мигать сигнальными огнями. Приземление, проверка документов, осмотр дежурным механиком, оплата отсека в ангаре – все это заняло ровно сорок минут, точно, как всегда, но их было достаточно, чтобы, выйдя в город, Ран под ворчание Первого потянулся к сигаретам и с удовольствием закурил.
По улицам он шел нарочито медленно, оттягивая появление в школе. Конечно, парты, доски, мел – это неприятно, но куда страшнее ученья были учителя. А страшнее учителей – учащиеся. Но страшнее учащихся – те, на ком они тренировались.
«Ты обещал выполнить задание – выполняй», – строгим тоном произнес Второй, и Ран послушно ускорил шаг.
С высоты Кион напоминал город из стеклянного шара со снегом: весь такой аккуратный, красивенький, в блестках – поднесешь поближе, и клей станет видно, и облупившуюся краску, и стыки неровные.
Нет, определенно, Кион заслуживал внимания. В нем властвовали белый, серый и черный цвета, и это была холодная, неприступная красота, которую дополняли частые туманы. Город принадлежал высоким башням из стекла и бетона, широким, заполненным людьми и автомобилями проспектам, каналам, мостам, набережным. Однако найти здесь можно было и каменное кружево, и стрельчатые крыши, и арочные галереи – как бы Кион ни тянулся к будущему, прошлое он чтил так же свято.
С каждым годом деревьев становилось все меньше. Они заняли строго отведенные места, чтобы не рушить бело-серо-черную гамму города, но там, где им позволили расти, уже властвовали цвета: желтизна березовых сережек, розоватость пушистых цветков ив, яркая зелень кленовых соцветий.
Путешественники СКАЧАТЬ