– Ааа! Инвестиционная комиссия!? – безмятежно, с удовольствием перевел на офисный язык Булсары Ибрагимович.
– А мы кто по-твоему!? – зашипел с физиономией в красно-белых тонах от злости Михасев! Сергеев, уловив начальственный гнев, сменил уверенность на желание стать невидимым, сжался, уменьшился в росте и принял насколько смог виноватый вид.
– Вы, Рено Аркадьевич – руководство! Так сказать, прибыли с помощниками навстречу этой самой комиссии! – четко отрапортовал он.
«Ну держись, Сергеев! Сейчас наш автомобильчик заведется!» комиссия понимала, что грядет и со смирением встала по стойке смирно с покорно-внимательными выражениями лиц.
–Мы и есть комиссия! Работяги хреновы! Нам деньги как воздух нужны! В том числе и для вас, дармоедов! А я-то думаю, чего это он так не к месту заболел, начальничек ваш! А он и правду заболел! Простой росейской болезнью…
Истинный ариец без нордического, выдержанного характера, гауптштурмфюрер Михасев стоял перед расстрельной командой широко расставив ноги, в идеально выглаженной монохромно-черной форме отряда Шуцштаффель и орал! Орал, наверное, на чистом арийском языке с невесть откуда взявшимся интонационном аудиосинхроном на русский.
Рядом, в прикиде ведущей советской программы «Время» занималась сурдопереводом Инесса Криксен с изумлением на подвижном лице и с круговертью гибких изящных рук. Она была прелестна, на бежевую, расшитую цветами и мотыльками свободную блузу был одет джинсовый сарафан, напоминающий школьный советский фартук. На открытой шее покоилась петля громоздких темно-красных бус. Эмоциональные выкрики Михасева так воздействовали на Инессу, что казалось голова и шея женщины от ее сурдоперевода вот-вот выскочат из этих тяжелых бус и, наконец, освободятся от них.
– Какая красивая! – ни к месту выдохнул зачарованный видением Трутнев. Соседи оглянулись на него и шипением попросили заткнуться дабы ничего не пропустить в нечленораздельных выкриках председателя. Инесса все поняла! Может быть поняла как-то по-своему, зарделась как Дарья около своего козла и придвинулась к тощему и восхищенному Трутневу. Руки их соединились. Вместо речи арийца Михасева включился нежный трек из «Бременских музыкантов», первая пластинка, сцена первого взгляда СКАЧАТЬ