Родная речь. Уроки изящной словесности. Петр Вайль
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Родная речь. Уроки изящной словесности - Петр Вайль страница 15

Название: Родная речь. Уроки изящной словесности

Автор: Петр Вайль

Издательство: АСТ

Жанр: Русская классика

Серия:

isbn: 978-5-17-093604-5

isbn:

СКАЧАТЬ мышление истинно трагического героя.

      Это шекспировский тупик умного, несчастного, глубоко и тонко чувствующего человека. Просто время иное, да и жанр другой. Потому рядом не обреченная Офелия, а ветреная Софья (“не то блядь, не то московская кузина”, по Пушкину). И противник – не Лаэрт с отравленной шпагой, а Молчалин с бумагами. И после главных слов появляется не кающаяся мать, а балагур Репетилов.

      Карнавально, по-меркуциевски начав, Чацкий избежал его смертельного исхода – хотя мог и не избежать: дуэли были в ходу, и был же ранен на дуэли с Якубовичем сам Грибоедов. Однако “Горе от ума” – комедия, стрельба тут неуместна. Но конец Чацкого так же трагичен, как конец Гамлета, до которого не успел вырасти Меркуцио. Чацкий, конечно, остается жив и куда-то благополучно уезжает в карете. Но это и есть гибель – исчезновение со сцены. В конце концов, куда унесли Гамлета четыре капитана? За кулисы.

      Но в соответствии с гражданским подходом к литературе закулисное бытие грибоедовского героя тоже волновало общественность – и не меньше, чем бытие сценическое. Те, кто оценивал пьесу как прогрессивную, полагали, что Чацкий пойдет прямиком в революцию. Однако почвенник Достоевский по-иному анализировал реплику “Бегу, не оглянусь, пойду искать по свету…”. Он писал: “Ведь у него только и свету, что в его окошке, у московских хорошего круга – не к народу же он пойдет. А так как московские его отвергли, то, значит, “свет” означает здесь Европу. За границу хочет бежать”.

      Концовка соображения звучит прямым доносом, и это современно. Так современен и своевременен главный вопрос: глуп или умен Чацкий? Если, будучи носителем прогрессивных оппозиционных идей, – глуп, то тогда понятно, почему он суетится, болтает, мечет бисер и профанирует. Если же признать Чацкого умным, то надо признавать и то, что он умен по-иному. Осмелимся сказать: умен не по-русски. По-чужому. По-чуждому. Для него не разделены так бесповоротно слово и дело, идея обязательной серьезности не давит на его живой, темпераментный интеллект.

      Он иной по стилю. Разве общество отвергает Чацкого за идеи? Прочтем отрывок:

      А все Кузнецкий мост и вечные французы,

      Оттуда моды к нам, и авторы, и музы:

      Губители карманов и сердец!

      Когда избавит нас творец

      От шляпок их! чепцов! и шпилек! и булавок!

      И книжных и бисквитных лавок!

      По шутовскому образцу:

      Хвост сзади, спереди какой-то чудный выем,

      Рассудку вопреки, наперекор стихиям,

      Движенья связаны, и не краса лицу;

      Смешные, бритые, седые подбородки!

      Как платья, волосы, так и умы коротки!..

      Пламенное проклятие иноземному засилью. Кто же это так возмущен? Да все: первые шесть строк в этом составном монологе принадлежат Фамусову, последние шесть – Чацкому.

      Так кочуют по пьесе и по жизни основополагающие российские идеи. А кто высказывает их – не различить под гладким покровом русского ямба.

      Чацкий враг Фамусову в ином. Обществу не нравится его стиль: ерничанье, шпильки, неуместный смех. Человек положительный СКАЧАТЬ